Полночный час - Карен Робардс Страница 13

– О, боже мой! – Грейс казалось, что ее душат.

Джессика покупала наркотики… Ночью она напилась пьяной… Грейс ясно видела, как рушится строение, сложенное ею из мечтаний о блестящем будущем дочери.

Даже детектив, пренеприятнейший тип, заметив ее отчаяние, опустил глаза.

– Чтобы хоть немного вас успокоить, я начну с того, что ваша дочь не так уж глубоко увязла, – его интонация была не лишена сочувствия. – По крайней мере, на данный момент. Она не попадалась мне прежде, хотя я могу ручаться лишь за последние пару недель. Она бы непременно засветилась, если б выходила на «тропу» регулярно.

– Как?.. – Грейс запнулась, потом с усилием заговорила вновь: – Где вы нашли ее?

– Мы следили за машиной, полной ребятни из Хеброна. Они заехали в Брандейс-Парк, где встретились с другой группой мальцов. Мы установили наблюдение. Ваша дочь вышла из первой машины и направилась к другой. Она протянула в окошко двадцатку, взамен получила эту вот дрянь, пошла обратно к своим и свалилась посреди дороги. А тут какая-то патрульная машина, что гналась за водителем, превысившим скорость, включила полный свет и сирену. Должно быть, мальцы обделались со страху, так как обе машины сразу рванули с места, оставив вашу дочку лежать там, где она упала. Одна из наших машин начала преследование, а мы с Домни подобрали девчонку. Едва мы втиснули ее в машину, по радио передали ее описание, и таким образом мы доставили вашу дочь домой.

– Вы уверены, что именно она покупала это? – Взгляд Грейс уперся в карман рубашки, где лежал пакет. Ее профессиональный инстинкт подсказывал, что надо отыскать прорехи в свидетельских показаниях и любым путем вытащить дочь из сетей правосудия. Материнский же инстинкт подсказывал обратное. Ради своего будущего Джессика должна ответить за то, что натворила. Это хоть и жестоко, но необходимо.

– Да, уверен.

– Почему же вы ее не арестовали?

Детектив на какое-то мгновение отвел взгляд.

– Я уже сказал, что не видел ее прежде. Она, видимо, новичок в этой компании, и они использовали ее на посылках. Домни и я были там не для того, чтобы брать с поличным кучку сопляков. Нам нужен хозяин, человек, который продает наркоту мелким дилерам, а те уже толкают ее ребятам. Я надеюсь, что вашу дочь можно убедить помочь нам?

– Как?

– Для начала она смогла бы назвать нам имена тех ребят, кто был в машинах. Парочку из них мы знаем, остальных нет. Например, того, кому она отдала двадцатку. Пусть скажет, кто снабдил ее деньгами, если она его знает.

– Другими словами, вы хотите сделать из нее осведомителя? – уточнила Грейс, едва сдерживая гнев. – Мы только просим ее помочь.

– Она вам поможет, или вы ее засадите. Вы предлагаете именно такую сделку, ведь так?

Грейс вспомнила, что не допила кофе, и потянулась за чашкой. Но когда ее пальцы обхватили чашку, она не смогла поднести ее ко рту. Конечности, да и все тело ее онемело, будто после лошадиной дозы новокаина.

– Совсем не так! Забудем о прошлой ночи. Мы не собираемся предъявлять ей обвинение. Вопрос стоит так – она поможет нам или нет. На вашем месте я бы крепко подумал, прежде чем сказать «нет». Предположим, Джессика отказалась. Значит, цепочка как была, так и осталась. Все звенья целы. И она по-прежнему в этой цепи. Теперь когда она вновь попадется, то уже не как пешка, а скорее как легкая фигура, и то в лучшем случае. Заграбастать ее можем мы, а могут другие ребята из нашего отдела, кто знает? Ей могут припаять немалый срок.

– Я заберу ее из Хеброна.

Грейс говорила это скорее себе, чем ему. Ее правая рука застыла, стиснув в пальцах чашку, левая сжалась в кулак и не разжималась. Он выразил сомнение – и словами, и мимикой:

– Будете проверять ее ежеминутно изо дня в день?

– Я помещу ее в частную школу, а сперва запугаю до смерти и найму кого-нибудь следить за ней после занятий, и…

– Бессмысленно, – оборвал Марино речь. – Согласно тому, что я прочел в полицейском рапорте, ей удавалось трижды улизнуть из дома за последние три месяца. Вы сами рассказали об этом полиции.

Примолкнув, Грейс беспомощно глядела на него. Абсолютная невозможность надзирать за Джессикой двадцать четыре часа в сутки вплоть до ее совершеннолетия дошла до Грейс с опозданием, но предстала во всей ошеломляющей реальности. То, что Грейс вынашивала в голове, нельзя осуществить, если только не создать для дочери некое подобие тюрьмы. А зная характер Джессики, можно было с уверенностью сказать, что чем сильнее на нее давить, тем скорее последует взрыв, после которого не соберешь и обломков.

– Хотелось бы знать, как вы используете ее помощь? – решилась наконец спросить Грейс.

– Мы тогда сможем разорвать кольцо, в котором оказалась ее школа. Это первое. Второе – мы избавимся от некоторых плохих парней. А третье – до вашей дочки дойдет, что она уже попала в поле зрения властей и ей лучше воздержаться впредь от нарушений закона.

Грейс пыталась взглянуть на проблему с разных сторон. В юридическом колледже ее аналитические способности расценивались преподавателями очень высоко, но сейчас, пребывая в панике, она почти их утеряла. Когда же ее мозг все же начал функционировать, первое, что пришло ей в голову и открылось с пугающей ясностью, заставило ее вскрикнуть:

– Это ведь опасно! Если кто-то поймет, что она стучит, Джесс будет угрожать опасность.

Марино, прищурившись, посмотрел на нее в упор:

– Мы защитим ее. Это гарантировано.

Грейс нервно рассмеялась. Смех получился сухим, отрывистым.

– Вы ничего не можете гарантировать. Вы не способны следить за ней двадцать четыре часа в сутки до конца ее жизни. У вас это получится не лучше, чем у меня. Вы думаете, я не знаю, что происходит с теми, кто стучал на наркодилеров? Спуститесь на землю! Я судья. Я это видела собственными глазами, и это было ужасно. – Она набрала в легкие воздуха. – Нет! Я говорю «нет». Благодарю за проявленную вами снисходительность, за то, что вчера вы не арестовали Джессику. Но все же «нет». Она не сможет помочь вам, извините.

Пауза затянулась. Когда Марино вновь посмотрел на нее, взгляд его был тяжелым.

– Вам решать. – Он встал, прошел к двери и уже у выхода бросил, не оборачиваясь: – Однако напомню: «Спрыгнув с крыши, не надейся взлететь вверх».

Он вышел. Дверной автоматический замок как-то слишком громко защелкнулся за ним.