Лето двух президентов - Чингиз Абдуллаев Страница 13

– Я хочу вас еще раз поблагодарить и передать вам кассету с интервью моего брата журналистам, – подчеркнул Джалал Алиев.

– Спасибо, я ее обязательно посмотрю.

– И покажите вашим коллегам, – попросил академик на прощание.

Уже после его ухода позвонил родственник.

– Спасибо, что принял нашего директора. Есть еще одна просьба, но если только ты сможешь. Я понимаю, что это очень сложно…

– Какая?

– Можно организовать приглашение Гейдара Алиева на ваш съезд? Это было бы здорово. Он сейчас не занимает никаких должностей, а ты сам знаешь, как на него нападают в Верховном Совете. Приглашение его сильно поддержало бы.

– Я подумаю, – ответил Мурад.

Кадры с заседаний Верховного Совета показывали каждый день. Было омерзительно наблюдать, как издеваются над пожилым человеком те, кто еще вчера так пресмыкался перед ним, пытаясь хотя бы поймать его благожелательный взгляд. Было стыдно и гадко наблюдать за этими репортажами.

Мурад прошел в кабинет председателя. Там уже сидело несколько человек. Он подошел к столу и тихо сообщил председателю, что нужно послать приглашение Гейдару Алиеву. Председатель удивился. Было видно, что предложение застало его врасплох и грозило крупными неприятностями. Нынешнее руководство республики явно не одобрит подобного шага.

– А он придет? – растерянно спросил председатель.

– Придет, – ответил Мурад.

– О ком вы говорите? – вмешалась сидевшая в кабинете журналистка Эльмира Ахундова. Она начинала работать в Союзе, будучи еще совсем молодой. Трудолюбивая и грамотная, Эльмира постепенно становилась ведущей журналисткой в республике. В прошлом году, когда освободилось место специального корреспондента «Литературной газеты», она сама пришла в Союз и попросила назначить ее на это место. Нужно отдать ей должное, ее статьи начали регулярно появляться на страницах всесоюзных газет.

– Гейдар Алиев хочет прийти на наш съезд, – пояснил председатель. – Конечно, надо его пригласить…

– Дайте мне приглашение, – предложила Эльмира, – я сама его передам.

От Мурада не укрылось выражение лиц сидевших за столом. Некоторые из руководителей Союза были явно недовольны подобным приглашением. Но выступать при всех против председателя, решившего пригласить бывшего руководителя республики, они не хотели. Поэтому промолчали, глядя, как Эльмира забирает пригласительный билет.

На следующий день она позвонила и сообщила, что Алиев получил приглашение, но позвонил и попросил уточнить: это форма вежливости или его действительно ждут?

– Передайте, что действительно ждут, – попросил председатель.

Съезд открылся в филармонии. Такого съезда не было в истории Союза писателей. По решению секретариата Союза в президиуме находились только руководители Союза и народные писатели. Все остальные, включая лидеров оппозиции и секретарей ЦК Компартии, должны были сидеть в зале. Это была необычная революция для Советского Союза. В филармонии появился Гейдар Алиев, которого встретили дружными аплодисментами. Когда он прошел и сел в общем зале, поднялся писатель Мамед Аслан и предложил пригласить гостя в президиум. Это было уже двойным вызовом правящей власти и оппозиции. Председатель растерялся, не зная, как быть, но положение спас сам Гейдар Алиев.

– Много лет своей жизни, – сказал он, вставая с кресла, – я смотрел сверху вниз из разных президиумов. Может, настала пора теперь смотреть снизу вверх. Разрешите, я останусь на своем месте.

Зал снова зааплодировал, Мурад в очередной раз подивился мудрости опытного политика, понявшего, что не стоит подставлять писателей, и без того рискнувших пригласить его на свой форум вопреки советам многочисленных «доброжелателей».

В Баку было неспокойно. Все началось еще весной восемьдесят восьмого года, когда карабахские события отразились в столице Азербайджана. Сначала начались митинги в Нагорном Карабахе, затем стычки между азербайджанцами и армянами. Армянское большинство автономной области потребовало выхода из состава Азербайджана и вхождения в состав соседней Армении. Обе республики обратились в Центр. Но президиум Верховного Совета СССР, рассмотрев эти обращения, решил, что передел территорий республик может привести к настоящему взрыву внутри многонационального государства, и потребовал восстановления статус-кво. Возможно, если бы это решение было выполнено и конфликт погашен в самом начале, не начались бы подобные конфликты в Советском Союзе, не распались бы Югославия и Чехословакия. Даже румынская революция восемьдесят девятого началась с возмущения венгерского меньшинства в Трансильвании. В Баку любили рассказывать явно придуманную легенду о том, что Чаушеску сказал перед смертью: «Проклятый Карабах, все началось с него». Даже если он не сказал подобной фразы, все, разумеется, понимали, что этот конфликт стал фитилем к национальному взрыву в многонациональной стране.

Армянское население требовало исполнять принятую норму «о праве наций на самоопределение». Азербайджанская сторона требовала соблюдать принцип «территориальной целостности государства и не менять территорию республики без ее согласия». Тупиковая сложилась ситуация. Вооруженные столкновения начались почти сразу и продолжались до девяносто третьего года, пока наконец не было заключено перемирие. Однако еще в течение нескольких десятков лет стороны так и не могли договориться по этому вопросу.

В восемьдесят девятом в Нагорном Карабахе ввели особую форму правления, куда прислали из Москвы видного партийного функционера Аркадия Вольского, создав Комитет особого управления НКАО. Комитет явно не выполнял своих функций, так как, вместо решения вопросов, занимался попытками примирить обе стороны, что было невозможно. Почти ежедневные сводки об убитых и раненых ложились на стол Вольскому. В этих условиях в Армении к власти пришла оппозиция, отстранившая коммунистов от власти. В Азербайджане все закончилось гораздо более трагично. Оппозиция пыталась взять власть в свои руки, создавая вооруженные отряды и пользуясь достаточно большой популярностью. Однако в январе девяностого в Баку произошли явно спровоцированные армянские погромы, в которых погибли люди. Сразу после этого оппозиция потребовала отставки руководства республики. Положение осложнялось почти полным бездействием партийных и правоохранительных органов. Именно тогда Центр решил, что пора вмешаться, хотя сами погромы были остановлены силами жителей города. Введенные в столицу войска начали воинскую операцию в центре двухмиллионного города. Танки давили случайных прохожих, солдаты стреляли во всех, кто осмелился появиться ночью на улицах, даже по балконам многоэтажных домов. Среди многочисленных жертв были представители разных национальностей – азербайджанцы, русские, татары, лезгины, евреи.

В январе руководство в Азербайджане сменилось. Первым секретарем стал Аяз Муталибов, избранный на альтернативной основе на Пленуме ЦК Компартии. Его оппонент, бывший секретарь ЦК Гасан Гасанов, получил должность председателя Совета министров. Однако потрясенный город и республика еще долго не могли оправиться от шока, вызванного январской трагедией девяностого года.