Осиное гнездо - Марина Серова Страница 12

Что все это означало, было пока не понятно, а понять хотелось, и хорошо было бы получить ответы на кое-какие другие вопросы.

Например: какого черта было нужно будить меня в такую несусветную рань?! Я посмотрела на настенные часы. Ну так и есть: всего лишь десять утра — сумасшедший дом!

Чернов прошел в комнату и сел в кресло, я, быстро причесавшись в коридоре, бросила взгляд на Вову-Ладушку, прошедшего в кухню, и была еще раз удивлена его поведением.

Вова молча махал мне руками, прикладывал их к груди, строил жалостливое выражение лица и опять прижимал палец к губам.

Я задумчиво посмотрела на него и пожала плечами. Если он просил меня что-то не рассказывать Чернову, то я сначала должна была сама понять, что нужно рассказывать, а что нет.

Продолжения вроде бы законченной уже истории я никак не ожидала.

Я вошла в комнату с самым независимым видом и устроилась в кресле напротив Чернова.

Михаил Михайлович поерзал в моем любимом кресле и раскрыл папку, принесенную с собою.

— Давайте я вам сразу покажу свои документы, уважаемая Татьяна Александровна, — проговорил он, протягивая мне две книжечки и лицензию, закатанную в полиэтилен, — взял на всякий случай перед приездом в ваш великолепный город и оказался прав. К сожалению, — добавил он.

Я взяла протянутые мне корочки и рассмотрела удостоверение офицера запаса, служебное удостоверение директора охранного агентства «Фрегат-М» на имя Чернова Михаила Михайловича и лицензию на право владения и ношения оружия.

Пожав плечами, я вернула все это владельцу и подождала продолжения. Оно не замедлило появиться.

Чернов снова поерзал, показывая слабоватые нервы или сильную неприязнь к моей дорогой мебели, и начал излагать причину своего неслыханно раннего визита.

— Я навел о вас кое-какие справки через своих знакомых, Татьяна Александровна, — медленно сказал он, — то, что я сейчас собираюсь вам сказать, является информацией конфиденциальной, и если вы не сможете мне пообещать, что она не выйдет за пределы этой квартиры, то, наверное, мне не стоит и говорить.

Я уверила его, что конфиденциальность — одно из условий моей работы и если ему дали хорошие рекомендации, то это что-то значит.

Я хотела уйти от прямого ответа.

Чернов пронзил меня взглядом, который должен был означать проницательность и недоверчивость, а по сути, он просто таращился и, как настоящий мужчина, все-таки настоял на своем.

Я пообещала молчать за пределами своей квартиры как рыба об лед. После чего мне был задан вопрос:

— Уважаемая Татьяна Александровна, вам знакома фамилия Балдеску?

Я уже открыла рот, чтобы уточнить, какого Балдеску имеют в виду, но вовремя посетившая меня мысль приказала заткнуться, что я и сделала, ограничившись кивком.

Рассуждая теоретически, вчерашний Балдеску мог оказаться таким же Балдеску, как я Соней Органайзер.

Умнее всего было бы сперва выслушать, что мне желают сообщить.

В ответ на мой кивок Чернов сам молча наклонил голову и вздохнул.

— У Георгия Ионовича произошло крупное несчастье в семье. Украли его единственную дочь. По оперативным данным, она сейчас находится на территории Чеченской республики, где-то в южных районах. За нее требуют большой выкуп в валюте, — тихо произнес Михаил Михайлович, — эта информация пока не выходит за пределы ограниченного круга, потому что, как вы сами понимаете, похитители должны быть уверены, что их требования будут выполняться и огласки не последует. Обычная мера предосторожности, спасшая уже жизни тысячам заложников. Во всем мире.

Я молча ждала продолжения. Если мне собираются предложить командировку в Чечню, скорее всего я откажусь.

Чернов вздохнул и продолжил:

— Наша охранная служба имеет широкий круг задач и большой ареал охвата. И вот один из наших сотрудников, — Чернов небрежно кивнул на стену, имея в виду, разумеется, Вову с гордой кликухой Ладушка, который сейчас попирает на кухне мою табуретку, — сообщил в центральный офис фирмы, что заметил в Тарасове девушку, похожую по описаниям на Нину Георгиевну, дочь Георгия Ионовича. Он прислал несколько фотографий, но, конечно, однозначно определить, Нина это или нет, было трудно, и я вылетел в Тарасов сам. Но, к сожалению, опоздал. Эта девушка… — Чернов пожевал губами, опустил глаза и негромко произнес: — Эта девушка ушла из-под контроля. Сегодня утром ее уже не оказалось на месте.

Михаил Михайлович вновь раскрыл свою папку и подал мне несколько не очень удачных фотографий. На них была снята Антонина, которую, как оказывалось, я так здорово избавила от сотрудника «Фрегата». Почти все эти фотографии я уже видела в квартире у цыпы-Ладушки.

Чернов снова замолчал.

— И что? — я не выдержала и прервала это перманентное молчание, возвращая ему фотографии. Было похоже, что, если этого джентльмена не подгонять, он способен развернуть тут вялотекущую дискуссию на половину дня.

Чернов вздохнул уже, наверное, в пятнадцатый раз, вынул из папки и протянул мне еще фотографии.

Тут уже была снята не Антонина… или Антонина… или черт ее знает, она или нет.

Девушка, одетая в замечательное вечернее платье темно-бордового цвета, стояла, прижимаясь к высокому смугловатому парню, чем-то похожему на цыгана. В левой руке девушка держала умопомрачительный букет красных бархатных роз. А вот этого парнишку я точно узнала. Это был ее брат Роман Балдеску, с которым я имела удовольствие познакомиться позавчера.

На других фотографиях тоже была эта Нина, в дорогих платьях и костюмах. Ее сняли сидящей в желтом автомобиле марки «Ягуар» и на ступенях какого-то дома.

Нина была очень похожа на мою бывшую клиентку, но даже я не могла бы точно сказать: она это или не она.

Макияж и прическа вносили в лицо изменения, заставлявшие сомневаться в этом. Да и в самом лице было что-то не то. Больше самодовольства, или, наверное, в данном случае это следует назвать чувством собственного достоинства.

— Что скажете, Татьяна Александровна? — спросил меня Чернов, все это время не спускавший с меня пристального взгляда.

— Ничего не скажу, — ответила я, — эту девушку я знаю, она моя бывшая клиентка, — я показала на фотографию Антонины, — а насчет этой могу сказать только, что она очень на нее похожа.

— Вот и я так же, как и вы, весь в сомнениях и решил прилететь и лично встретиться с ней, переговорить и определить на месте. С Ниной Георгиевной я неплохо знаком, — произнес устало Чернов. — Ладушка видел Нину только издали, сам ее он не охранял. Его мнение не является стопроцентным. И вот, приезжая сюда, я узнаю, что в наше дело вмешивается некий частный детектив и объект наблюдения исчезает в неизвестном для нас направлении.

— Не в ваше дело я вмешалась! — Я подняла указательный палец. — Не в ваше, а в дело моего клиента, который пришел и поставил мне конкретную задачу. Знаете, Михаил Михайлович, люди почему-то начинают неуютно себя чувствовать, если за ними ведется тотальная слежка. Совсем нет чувства юмора у людей, я с вами согласна.