Простушка и трубочист - Татьяна Луганцева Страница 12

Соколовская Софья Петровна поняла, что ее семидесятилетие не принесет ей покоя и умиротворения. Поняла это Софья Петровна тогда, когда так и не дождалась приезда Леонида Тихонова, своего сына. Уже на протяжении многих лет в этот день этот красивый парень, юноша, а затем и молодой мужчина появлялся с утра с букетом роз, с продуктами и неизменным ювелирным украшением. Софья Петровна терпеть этого не могла и всегда сильно возмущалась.

– Господи, Леня! Ну зачем ты покупаешь мне эти брильянты? Мне ими что, гроб потом украшать?

– Ты сама, как брильянт.

– Скажешь тоже… Мне уже столько лет и мне абсолютно ни к чему все эти побрякушки.

– А я хочу, чтобы они у тебя были и чтобы ты всегда чувствовала себя женщиной.

– Камни не греют, уж поверь мне.

– Верю, но я в них вкладываю свою любовь, – упрямился Леонид.

– Леня, дари ты все эти украшения своей девушке.

– Девушкам, – поправил ее Леонид, – и так дарю.

– Да я и не сомневаюсь, что даришь, – улыбалась ему Софья Петровна, – ты – щедрый и добрый мальчик. Когда же ты уже остепенишься? Когда же у тебя появится одна-единственная?

Леонид смеялся.

– Я не знаю… Меня все устраивает.

– Конечно, устраивает! Чего уж тут! Это раньше мужик не мог жить один, стремился к семейной жизни, чтобы женщина была под боком, чтобы его обстирывали, кормили… А сейчас? Женщины у тебя всегда под боком, да все разные, да красивые, да, наверное, стараются, ублажают в постели, чтобы заполучить такого красавца и богача в единоличное пользование. Что смеешься? Даже не краснеешь, вот ведь нахальная молодежь сейчас.

– Хочу отметить, что и девочки целомудрием не отличаются, – хохотнул Леня.

– Вот только не говори, что не на ком жениться! По Станиславскому «не верю»! Просто ты не хочешь и не особо стараешься, чтобы найти.

– Некогда мне, – отметил Леонид, – да и незачем.

– Вот с этого и начинай. Квартиру, вернее, номер в гостинице, тебе уберут, обедаешь ты в ресторане… А ведь если вдуматься, то, что происходит – просто ужас! Жить в отеле одиноким волком, и это – предел мечтаний… Леня, а как же дети? Они из воздуха не делаются! Леня, их не принесут работники сервисслужбы.

– Будут у меня дети, мама, будут, мальчик и девочка, устроит?

– Когда, балбес?

– Еще не готов…

– Тьфу! Увлеклась я твоим физическим и умственным развитием и чего-то тебе недоложила в душу.

– Да все ты мне заложила. Время сейчас другое.

– Время всегда одно! Ущербный ты человек, Леня, если не способен любить! – продолжала агитировать за семейную жизнь своего сына заслуженная учительница, которая сама, кстати, прожила всю жизнь одна, объясняя это тем, что она всецело посвятила себя своему делу.

– А в конце жизни я очень пожалела, что не притулилась под крылом у какого-нибудь мужчины, – сразу же добавила Софья Петровна, чтобы Леонид не ссылался на ее опыт жизни.

Софья Петровна не любила праздники, особенно дни рождения, напоминающие о том, что еще один год жизни завершен. Так же она не любила шумиху вокруг своей персоны и по возможности отклоняла приглашения куда-либо. А уж куда ее только не приглашали! У этой уникальной женщины ее ученики, которым она в свое время помогла в жизни, были в любых отраслях науки, техники, в любой сфере деятельности. Многие жили за границей и настойчиво звали эту женщину к себе в гости. Но Софья Петровна не хотела никого стеснять и постоянно отказывалась, ссылаясь на свой почтенный возраст.

– Я свои километры уже отходила, – говорила она своим ученикам, всем, которых считала своими родными и близкими людьми.

– А ведь ты упрямая, как не знаю кто! Еще меня обвиняешь! – возмущался Леонид, которого больше всего угнетало, что Софья не переезжает к нему жить. – Ради тебя я бы съехал из отеля в дом!

– Лучше бы ты съехал с этой холостяцкой стези из-за какой-нибудь девушки, а не из-за меня! – парировала Софья Петровна.

Все-таки Леонид был у нее на особом положении, он не подчинялся ее требованиям и каждый год превращал ее день рождения в настоящий праздник.

– Несносный мальчишка, – только и бурчала она, пряча довольную улыбку.

И вот впервые за долгое время в ее день рождения не раздался телефонный звонок, не вкатили в квартиру огромный многоярусный торт… Не было ничего, ничего не происходило! Самое главное, что Софья Петровна не видела лучезарной улыбки Леонида, его красивых, искрящихся глаз, не слышала его смеха. С утра ее начали мучить плохие предчувствия. Она пыталась взять себя в руки и ругала на чем свет стоит.

– Дура старая! Еще накликаю на него беду! Как я могу предполагать плохое? – А другой голос противно подвывал: – Он человек большого бизнеса, а в этой среде всегда существует конкуренция и криминал.

Софья Петровна ощущала, как тревожно билось ее сердце, как немели и холодели руки и как предательски тек пот по ее спине. Софья Петровна медленно сходила с ума, а сотовый телефон Леонида находился вне зоны действия. Она не могла есть, прерывала все телефонные разговоры в надежде, что освободится линия и позвонит Леня. Она ловила ухом все шумы, доносящиеся из-за двери. Поэтому, когда Софья Петровна услышала шаги на лестничной клетке, она моментально преодолела расстояние до прихожей и распахнула дверь нараспашку. Ее удивлению не было предела, когда она увидела высокую худую девушку в какой-то грязной, а местами и рваной одежде, со спутанными волосами и растерянным взглядом. Почему-то бывшая учительница сразу поняла, что эта девушка пришла к ней, и, судя по ее виду, все самые худшие опасения о том, что что-то случилось, вполне оправдались.