Китайская петля - Вячеслав Антонов Страница 12

Тем временем Чен приехал на последнюю встречу, посвященную разногласиям по городскому рынку. Встреча состоялась в респектабельном ресторане, который красноярцы называют «Еб», что значит «Енисей-батюшка». Поскольку к соглашению прийти не удалось, Чен выдвинул своим собеседникам последний срок на раздумье — полгода. Выйдя из ресторана, он сел в «БМВ»и направился в сторону международного аэропорта «Емельянове», но, немного не доехав до него, свернул направо, в сторону аэропорта местных линий «Черемшанка». На подъезде к аэропорту Чен связался с господином Ли Ван Вэем и согласовал с ним конкретное время и место. Место было то самое, которое Андрей указал на карте. Проведя короткий разговор в коммерческом отделе «Черемшанки», Чен снова сел в машину и направился в «Емельянове», где приобрел три билета на завтрашний рейс авиакомпании «Эйр Чайна» по маршруту «Красноярск — Иркутск — Пекин». Проверив расписание, Чен только головой покачал — завтра запаса времени не будет совсем.

Солидные люди, контролирующие красноярский городской рынок, после ухода Чена задержались в ресторане. Полугодовой срок ультиматума их очень развеселил. Гляди-ка, «последнее двадцать восьмое китайское предупреждение»! Но тут их сотовые запели хором, и собравшимся стало не до веселья.

На первый телефон сообщили, что коммерческий директор сети ночных клубов, двигаясь по ночному шоссе, получил удар из гранатомета в борт своего «джипа». После этого он стал одним целым с грудой искореженного металла, улетевшей в глубокий овраг. Поскольку телефон принадлежал владельцу этой сети, у того появился серьезный повод для раздумья.

Не менее серьезный повод появился у владельца другого телефона. Его лучший «друган», проживающий в элитном доме на берегу Енисея, вылетел из окна, грохнулся о крышу собственной «хонды»и скатился на утоптанный снег в виде безжизненного тела.

И уж в совсем глубокие раздумья погрузился хозяин третьего аппарата, чья супруга, вышедшая из самолета в аэропорту города Шанхая, была задержана таможенными служащими. Причиной задержания стал десятиграммовый пакетик с героином, обнаруженный в ее сумочке, что не предвещало ничего хорошего.

Одним словом, прощальный привет вышел на славу. Теперь стоило ждать ответных действий на почве российско-китайской дружбы, именно в предвидении таковых Чен и посетил оба красноярских аэропорта.

Китайский чай помог — на всем пути до дома Андрей ни разу не кашлянул. Раздеваясь в прихожей, он услышал Танин голос, доносившийся с кухни. За три месяца, что они не виделись, голос изменился — начали исчезать высокие детские тона, проступила женская грудная глубина. Второй голос принадлежал отцу Андрея.

— Всем привет! — Андрей показался в дверях кухни, привалившись плечом к косяку.

— Здрасьте, Андрей Николасвич. — Блестящие ореховые глаза внимательно оглядели мощный торс Андрея, обтянутый толстым черным свитером. Полные красные губы сложились во взрослую усмешку. — А ваша бородка скоро начнет седеть. Я вижу.

— Здравствуйте, Татьяна Викторовна, — слегка поклонился Андрей. — Что ж делать: седина в бороду, бес в ребро.

«На кой черт тебе Крыса, когда рядом такая?»— уже несколько лет, глядя на взрослеющую Татьяну, он задавал себе этот вопрос. И ответ всегда был одним и тем же — «Нет». Возможно, подходит время ответить по-другому. Пока не опоздал.

— Скажете тоже, бес! Какой еще бес? — Девушка повернулась в профиль, чуть вскинула подбородок, показывая новую прическу. — Нравится?

Отец поднялся с места:

— Сидите, ребята, а я к матери подойду. Прилегла мать, устала сегодня. Скоро хоккей — будешь смотреть?

— Нет, наверное.

Отец болел за московское «Динамо», хотя к органам никакого отношения не имел. Андрей же равнодушно относился к тем видам спорта, которыми не занимался сам.

— Ну как, нравится? — переспросила Таня. — Вчера подстриглась. Денег отдала — ужас.

— Красиво.

— А волосы у меня хорошие? Смотрите, какие густые! Без всяких «херэншордес». — Название этого брэнда в Красноярске обыгрывалось с не меньшим удовольствием, чем во всей остальной России. — Сами пощупайте.

Она придвинулась в Андрею, приблизив голову. Волосы на ощупь действительно были густые, жестковатые от лака, а кожа мягкая, покрытая легкими волосками. Немного растрепав волосы, Андрей погладил девушку по шее, проведя мизинцем за ушной раковиной. Шея слегка дернулась от волнения, на щеках выступил румянец. Какой-то странный румянец: сначала проступили мелкие красные точки, которые слились в неровные пятна. Пятна внезапно исчезли, сменившись резкой бледностью. Татьяна закрыла глаза, тело ее повело — она бы, наверное, упала, не поддержи ее Андрей.

— Сейчас пройдет, — глухо сказала она.

«Правда, что-то с кровью», — подумал Андрей, в то время как рука ощутила крепкое плечо, круглую грудь, туго выгнувшую пушистый бело-розовый свитер. «Совсем девка созрела. Прямо на выданье. Если бы не это…» Болезнь девушки могла быть решающим аргументом в пользу сугубой осторожности в отношениях — только такого хомута ему не хватало для полного счастья. Для начала можно закрепить взаимное «вы», вполне кстати возникшее в сегодняшнем разговоре.

Татьяна постепенно пришла в себя, тряхнула головой, отгоняя головокружение, смущенно улыбнулась, одернула свитер и снова села напротив Андрея.

— Слушай, Таня… — Он все-таки назвал ее на «ты». Плевал он на все аргументы.

«Доплюешься, губы заболят»— вспомнилось предостережение Мастера. О Мастере Андрей и собирался поговорить.

— …из Китая приехал мой знакомый, хороший врач. Ты не против, если он осмотрит тебя?

— Маменька про анализы наговорила? — криво усмехнулась девушка.

— Так ты согласна?

— Да ладно, мне-то что… А я вам браслетик привезла, — сообщила она нормальным голосом, почти полностью избавившимся от недавней мертвенной глухоты.

— Какой браслетик?

— Забыли уже, Андрей Николасвич? В Париж, между прочим, обещали. Что, мужчины все такие?

— Какие «такие»?

Таня хотела что-то ответить, но вдруг покраснела, склонила голову над сумочкой и молча протянула на ладони темную чешуйчатую змейку.

— Ручку дайте, пожалуйста. Примерка.

Девичьи пальцы, как три месяца назад, легли на запястье Андрея, надевая браслет. Он лег легко, но плотно, словно сам нашел свое место.

— Сколько с меня?

— Нисколько.

— Брось! Человек работал.

— Подумаешь, работал! Невелика работа. Между прочим, он с меня натурой взять хотел. Как вы думаете, отдать? — Таня глянула на Андрея чуть искоса, немного отвернувшись и склонив голову к сумочке. Во взгляде был явный вызов, как и в том, что она не побоялась грубого мужского выражения «отдать натурой».