Лихой поворот - Марина Серова Страница 12

Ради той же правды.

К тому же жизнь такая, товарищи, бьем врага его же методами.

Я потребовала консультации у магических костей, те милостиво позволили мне прикоснуться к тайне тайн, заключенной в цифрах.

Выпало следующее:

3+20+25. «Вы близки к успеху, но кто-то прилагает силы, чтобы помешать вам его достигнуть».

Значит, надо спешить и сделать так, чтобы ощутить опасность раньше, чем она может заявить о себе.

Бармена кафе «Березка», который предпочел смыться с места разборки обкуренной братвы с Татьяной Ивановой, вскоре нашли и начали колоть на предмет незаконного оборота наркотических средств.

Шаманова посадили в отдельную ото всех ячейку, где его продержали уже более сорока часов.

— Скоро его придется выпустить, если не будет предъявлено обвинение, — сказал Расторгуев. — Так что торопись.

— Как он себя чувствует?

— Хреново — его ломает.

— Вот и хорошо.

Борис внимательно посмотрел на меня.

— Ты страшная женщина, Иванова. С тобой лучше не связываться. Хотя я и поддался на твою затею, но теперь уже жалею.

— Это ты правильно подметил, страшна во гневе, — парировала я. — К тому же меня вынуждает на это правда, а она не всегда сладка.

Скрепя сердце Расторгуев препроводил меня в отделение КПЗ, в котором томился Шаманов.

Я нашла его в жутком состоянии. Алексей забился в угол дощатых нар и сидел, покрытый холодным потом.

— Помнишь меня? — спросила я, твердо глядя в глаза жертве белого змия.

Тот не отвечал.

Я медленно вытащила из кармана тот самый пакетик, который экспроприировала у него во время дорожного приключения.

Глазки Шаманова забегали, он зашевелился и пододвинулся ближе.

— Дай…

Я спрятала пакетик в руке.

— Сначала скажи мне, кто надоумил тебя бросить дымовую шашку на сцену во время концерта «Сканеров»?

— Дай…

— Сначала информация.

Наркоман бросился на меня. Не скажу, чтобы это было неожиданно. От таких людей можно ожидать всего, на что не способны обычные нормальные люди.

Я отвела в сторону руку, в которой зажала пакетик, а другой рукой дала отмашку.

Шаманов отлетел на нары, тяжело дыша.

— Или я получаю информацию, или высыпаю отраву на пол. Считаю до пяти.

— Дай, я умираю…

— Раз.

Парень свернулся в комок, обхватив себя обеими руками, и жалобно заныл.

— Два.

— Я сам это придумал…

— Три.

— Я не знаю…

— Четыре.

Я взяла пакетик двумя пальцами и начала надрывать его краешек.

— Я их не знаю…

Краешек пока остался нетронутым.

— Сколько их было?

— Двое…

— Как выглядят?

— Накачанные, прикид короткий, ходят в фирменных майках.

— Как они вышли на тебя?

— Просто подошли и спросили: «Заработать хочешь?»

— Ты сказал: «Хочу».

— Да… Я спросил, что надо сделать… Они говорят: «Поработай дым-машиной».

— Сколько дали?

— Шестьсот рублей.

— На один грамм хватило?

— Да…

— Где мне их найти?

— Не знаю… Они сами ко мне подошли…

Не слишком шикарная информация.

— Ты поможешь их узнать?

Шаманов задергал головой.

— Я не хочу! Не надо этого!

— Тихо! — прикрикнула я. — Я не собираюсь никому ничего говорить — просто кивнешь головой, мол — они, и все. Дальше я соображу, что делать.

— Нет!

— Если не поможешь, я напишу заявление. Именно так я уже поступила с твоими дружками. Будешь сидеть в тюрьме, а я позабочусь о том, чтобы никто не принес тебе ни полграмма порошка.

Парень стал размышлять.

— Если обещаешь помочь, то сегодня тебя выпустят. Обещаешь?

— Да…

— Я приеду к тебе домой — не вздумай скрываться. Мое заявление в кармане, и вся милиция кинется на поиски.

— Да…

Однако словарный запас у современной молодежи оставляет желать лучшего.

Я бросила на некрашеные доски нар белый пакетик и одноразовый шприц. Наркоман бросился к подарку, словно кошка на мышь.