До встречи в следующей жизни - Юлия Ефимова Страница 12

«Как началось все по-скотски, так и продолжается, – думал Женька, разнимая дерущихся дам. – Сначала эта дура, что должна была изображать его жену, мало того, что приперлась зареванная, так еще и никак не могла взять себя в руки и успокоиться».

– Женечка, прошу, только не докладывай начальству, а то я две беды в один день не переживу: и муж изменил, и с работы попрут, – твердила, не переставая реветь, Екатерина, капитан ФСБ, работающая вместе с Женькой в особом отделе.

– Не Женечка, а Дмитрий, – вздыхал он ей в ответ. Ему было страсть как жаль эту дуру, да еще и воспоминания об аэропорте Шереметьево не улеглись до конца в душе, поэтому, можно сказать, он ее понимал. Правда, у Женьки было все проще, то ли потому, что он мужчина, то ли потому, что у него с Лелькой еще дело не дошло до свадьбы и однокомнатной квартиры, которую надо делить, как у Катьки, то ли не было никакой между ними любви.

– А собака, – продолжала она сокрушаться, – Ника, доченька моя, теперь с кем?

– Тут все просто, – рассудил Женька, – с тем, с кем захочет остаться. Мы живем в правовом государстве, и она вправе определиться сама, кто будет сыпать ей корм, – сказал он, обдумывая свои дальнейшие действия и решая: выгнать Катьку, пока не поздно, на берег и нажаловаться, как положено, начальству или пожалеть дуру.

– Ой, горе-то какое, – взвыла еще больше Катька.

– Что такое? – безразлично спросил Женька. – Вспомнила еще, что нажила с сатрапом: черепаха, попугай, ковер?

– Да собака у меня дура дурой, – взвыла девушка, глотая вино из маленьких бутылочек, что нашла в баре номера, – по любому не меня выберет, бесхребетная.

Здесь Женька молча сделал вывод, что даже у самых умных и образованных, да что там, очень смекалистых дам, других в их контору просто не берут, отшибает мозги начисто, когда дело касается амурных отношений, и не важно, любовь это или ненависть.

Разубеждать Катьку он не стал, собака Ника и правда у нее дура, могла и выбрать не того. Один раз он эту животину видел в отделе, и она не производила впечатления существа, способного на поступки.

– Значит так, сейчас ты идешь умываешься и накладываешь себе победный макияж, берешь себя в руки, и мы профессионально отрабатываем объект. Все понятно? – грозно сказал Женька, чтобы коллега хоть немного пришла в себя. – Как тебя по паспорту? – спросил он запоздало.

– Забыгайло, – ответила Катька, – представляешь, взяла фамилию этого урода. Была как нормальная Семенова, нет же, угодить хотела, Забыгайло теперь. Не отмыться еще сто лет от этого говна, – в сердцах выкрикнула Катька и снова заревела.

– Если ты сейчас не придешь в себя, я тебя отправлю дальше ругаться со своим Забыгайло, – Женька еле сдержался, чтобы не выматериться. – Я спрашиваю тебя: что написано в рабочем паспорте?

– А, это, – без энтузиазма сказала Катька, – не парься, я там Катька, а фамилия у нас общая, так что не запутаешься, – шмыгнув, сказала девушка. – Сергеева, не стала я имя менять, у меня там подруга на документах сидит, вот я и попросила оставить имя, так легче.

– Дашь потом номерок подруги, – сказал Женька, поражаясь женской сообразительности. – Мне тоже Евгением лучше живется, прям чувствую: Дима не мое. Как работаю под прикрытием, так обязательно что-то да произойдет. Как думаешь, в имени дело? – вывел он из ступора своим вопросом Катьку. Та, видимо уже выплакав все слезы, сидела, уставившись в одну точку.

– Скотское имя, – не отрывая взгляда от полюбившейся точки, согласилась она, – у меня мужа Димой зовут.

Потом она все же взяла себя в руки, приняла душ и навела макияж, капнув при этом даже чем-то в глаза, и они из красных и опухших превратились в белые и красивые. Женька никогда раньше в связке с Катькой не работал, не доводилось, но был наслышан о ее способностях и успехах. И, честно сказать, даже где-то в душе мечтал работать с ней в паре. Ходили легенды о ее способности вытащить у объекта из кармана карточку от номера и потом положить ее на место, не входя даже в круг общения. Или как она умудрилась на каблуках и в вечернем платье перелезть на соседний балкон гостиницы в городе Сочи и обратно за пять минут, открыв при этом пластиковую дверь балкона за тридцать секунд. Катька считалась лучшей из девушек в их отделе, но, видимо, Женькино профессиональное невезение распространилось даже на нее.

Когда она все же привела себя в порядок, то стала выглядеть просто супер. Каштановые волосы были уложены локонами, сдержанный, интеллигентный макияж и легкое белое платье – все это необычайно шло ей.

– С кем тебе Забыгайло-то изменил? – сорвалось у Женьки при виде красавицы коллеги. – Неужто ориентацию сменил, другого я даже предположить не могу.

Но по Женькиным меркам нехилый комплимент тут же наполнил глаза слезами, которые грозили испортить макияж.

– С моей мамой, – еле выговорила Катька, и ее подбородок опять заходил ходуном.

– Ну тогда понятно, гены, – быстро сказал Женька и, подхватив ее под локоть, направился в кают-компанию на ужин. – Ты только не плачь, мы тебе лучше найдем, только давай отработаем и сразу примемся искать. У меня есть друг – подполковник ГРУ, красавец, умница, а вот жениться не успел, времени не было. Я тебя с ним обязательно познакомлю. Ты только возьми себя в руки и отработай правильно, потому как мне очень надо, начальником хочу стать, можно сказать, это мой последний шанс.

Тогда Женьке показалось, что они с Катькой договорились. Да и поначалу все шло как по накатанной, и майор ФСБ, оперативник специального отдела, даже позволил себе немного расслабиться, но зря. Представление ведущего с пеной у рта, конечно, немного напрягло, но Евгению Бабушка, прошедшему хорошую подготовку, хватило три секунды понять, что это постановка. Пена была ненатуральной, да и корчился он, постоянно подглядывая за реакцией зрительного зала, но это было только начало длинного вечера.

– Миленько, – сказала дама средних лет, как только шок от выходки ведущего сошел и все принялись за действительно вкусный ужин, – я такого не ожидала от речной поездки на теплоходе. Давайте, друзья, знакомиться, нам с вами придется трапезничать вместе три дня, так уж распорядился случай, поэтому комфортнее будет это делать в знакомой компании.

Вообще, это была та самая импозантная женщина, что показывала на их с Катькой «объект» дужками очков на трапе, и то, что они попали со своей подругой в парике за один стол с иностранцем, еще больше настораживало Евгения.

– Согласен, – радостно приветствовал он инициативу, – с Джоном мы уже случайно познакомились на очень крутой и неудобной лестнице, – засмеялся он собственной шутке.

Женька сейчас был сама любезность и обаяние, в отличие от Кати, которая ковыряла вилкой в салате и не собиралась ему помогать. Евгений был в принципе обаятельным молодым человеком и пользовался этим постоянно и в работе, и в жизни. Как говорила мама, со своей хитрой улыбкой и волосом, отливающим рыжиной, Женька мог бы покорить даже принцессу Несмеяну, но они все закончились, а на простушек его обаяние не распространяется. Женька соглашался с родительницей и обещал продолжить поиски принцессы, пока же пользовался своим обаянием на благо родине.