Неприятности – мое ремесло - Рэймонд Чандлер Страница 10

– Реклама, мой дорогой, – сказала Ронда Фарр. – Реклама в чистом виде. Любая реклама лучше, чем вообще никакой. Я ведь не знаю, продлят мой контракт или нет, а он мне не помешает.

Она сидела в глубоком кресле посреди большой длинной комнаты. Ее лилово-синие глаза взглянули на Мэллори с ленивым безразличием, рука потянулась к высокому запотевшему бокалу. Ронда выпила.

Комната была огромная. Весь пол устлан китайскими коврами пастельных тонов. Кругом – тиковое дерево и красный лак. На стенах – картины в золоченых рамах, потолок казался далеким и туманным, как сумерки в жаркий день. Массивный резной радиоприемник выдавал какие-то приглушенные неземные напевы.

Мэллори наморщил нос – вид у него был хмурый, но казалось, ситуация его забавляет.

– Вы просто маленькая стерва. Вы мне не нравитесь, – сказал он.

– Еще как нравлюсь, мой дорогой, – возразила она. – Вы от меня просто без ума.

Она улыбнулась и воткнула сигарету в нефритовый мундштук – в тон ее домашней брючной паре. Потом изящной ручкой нажала кнопку звонка, вделанного в крышку тикового столика с перламутровой отделкой. В комнате бесшумно возник слуга-японец в белом пиджаке и приготовил ей новый коктейль.

– Мозги у вас работают хорошо, дорогой мой, – заговорила Ронда Фарр, когда слуга вышел. – И вот у вас в кармане лежат некие письма, которые, как вам кажется, безумно дороги моему сердцу. Увы, мой друг, тут вы ошибаетесь. – Она потянула только что приготовленный напиток. – Письма ваши – фальшивые. Их написали месяц назад. У Лэндри их никогда не было. Свои письма он давным-давно вернул… А у вас – бутафория.

Она провела рукой по великолепно уложенным волосам. Казалось, прошлая ночь на ней никак не отразилась.

Мэллори изучающе посмотрел на нее:

– Как вы можете это доказать?

– Почтовая бумага… Если я вообще должна что-то доказывать. На углу Четвертой и Спринг-стрит есть человек, который проводит такого рода экспертизу.

– А почерк? – спросил Мэллори.

Ронда Фарр загадочно улыбнулась:

– Почерк можно подделать, если у вас много времени. Так мне говорили. Короче, это все, что я могу вам сказать.

Мэллори покачал головой и пригубил свой коктейль. Потом достал из внутреннего кармана пиджака стандартный конверт из плотной бумаги и положил себе на колени.

– Вчера из-за этих фальшивых писем простились с жизнью четыре человека, – как бы между прочим заметил он.

Ронда Фарр спокойно взглянула на него:

– Два мошенника плюс продажный полицейский – вот вам и три. Спать теперь не буду ночами. Лэндри, конечно, жалко.

– И на том спасибо, – вежливо отреагировал Мэллори.

– Лэндри, – миролюбиво заговорила она, – как я сказала в прошлый раз, несколько лет назад был симпатичным мальчиком, который пытался пробиться в кино, но потом выбрал себе другой бизнес – в котором иногда нарываются на пули.

Мэллори потер подбородок:

– Интересно, что он не запомнил, как вернул вам письма. Это очень интересно.

– Дорогой мой, просто ему на это было плевать. Такой он был актер – обожал шоу. Кино давало ему возможность пощеголять да покрасоваться. Ему это нравилось.

Лицо Мэллори приняло жесткое и презрительное выражение.

– Работа показалась мне вполне безобидной. Лэндри я почти не знал, но он был знаком с моим приятелем в Чикаго. Он вычислил парней, которые вас пасли, и я действовал, исходя из его интуиции. А вскоре задача неожиданно упростилась, – правда, возникло шумовое сопровождение.

Ронда Фарр постучала холеными ноготками по холеным зубкам.

– А чем вы там у себя занимаетесь, мой дорогой? – спросила она. – Вы из тех бандитов, которых величают частными детективами?

Сделав неопределенный жест, Мэллори хрипловато засмеялся, затем провел рукой по жестким темным волосам.

– Расслабьтесь, милая, – сказал он мягко. – Расслабьтесь.

Ронда Фарр удивленно посмотрела на него и тоже засмеялась – на грани визга.

– И вдруг весь план летит к чертям, да? – проворковала она. Потом сухо продолжила: – Аткинсон доил меня не один год, то так, то этак. Я подделала эти письма и положила туда, где он мог до них добраться. Вскоре они исчезли. Через несколько дней раздался звонок – какой-то крутой стал на меня наезжать. Я поначалу не восприняла это всерьез. Решила, что уж Аткинсона как-нибудь прижму, а наши с Лэндри репутации, вместе взятые, позволят написать шикарный материал, который мне не повредит. Но от этого камешка пошли большие круги. Я слегка испугалась и обратилась к Лэндри за помощью. Что ему это понравится, у меня и сомнений не было.

– Простая девочка, без комплексов, да? – спросил Мэллори жестко. – Зачем комплексовать?

– Дорогой мой, вы ни черта не смыслите в том, как это делается в Голливуде, – сказала Ронда Фарр. Чуть склонив голову на плечо, она нежно замурлыкала. Сквозь тишину комнаты неторопливо плыла танцевальная музыка. – Какая шикарная мелодия… Украдена из сонаты Вебера… Реклама должна немного жалить, иначе никто не поверит.

Мэллори поднялся с конвертом в руках и бросил его ей на колени.

– Вам это обойдется в пять штук, – объявил он.

Ронда Фарр откинулась в кресле и положила одну нефритовую ногу на другую. Зеленая домашняя туфелька соскользнула на ковер. Конверт упал рядом. Ронда не среагировала ни на то ни на другое.

– С какой стати? – спросила она.