В змеином гнезде - Фиона Келли

Северо-западный район Лондона. Четырнадцатое августа. Без семи минут полночь.

Тюрьму Ее Величества «Вормвуд скрабс» окружала длинная, высокая кирпичная стена. Прочные деревянные ворота, по обе стороны которых возвышались две сторожевые башни, были заперты на ночь.

Дэнни Белл вглядывался в ночную тьму через тонированное окно фургона оперативного наблюдения. Его маленький, но мощный бинокль был направлен на ворота тюрьмы. По шее Дэнни стекал пот, одежда прилипала к телу.

Ночь была влажной и душной. Вокруг царила зловещая тишина. Что-то должно было случиться.

Дэнни смахнул рукавом пот со лба. В фургоне было ужасно душно, но он не решался открыть окно. Его могли заметить, а это все бы испортило.

Когда Дэнни снова поднес бинокль к глазам, ворота уже были открыты. У юноши перехватило дыхание. Из темноты тюремного двора вылетела машина «скорой помощи», завывая сиреной и мигая голубым спецсигналом.

Дэнни начал докладывать в микрофон.

— Майкл Стоун только что покинул здание. Операция «Няня» начинается.

В салоне мчащейся на всех парах «скорой помощи» сидел Алекс Кокс — девятнадцатилетний стажер Управления полицейских расследований, уроженец Лондона. Он был напряжен и держал ухо востро. Вместе с ним в машине находились два тюремных охранника и врач.

Все внимание Алекса было приковано к человеку, лежащему на носилках. Это был мужчина лет пятидесяти, плотного телосложения. Его седые волосы были острижены так коротко, что обнажали круглый череп. Бульдожье лицо мужчины было мертвенно-бледным и блестело от пота. Прикрепленная к лицу прозрачная маска снабжала его легкие кислородом. Над мужчиной озабоченно склонился врач.

С другой стороны от носилок сидели два охранника. Один был крупным мужчиной лет сорока с мрачным лицом, другой намного моложе. Алекс подумал, что ему должно быть лет около тридцати. Молодой охранник был новичком и очень волновался. Он смотрел на Майкла Стоуна с таким удивлением, как будто не мог поверить в то, что сидит рядом с человеком, который стоял раньше во главе преступного мира Лондона.

Машина свернула налево и помчалась по Дю-Кейн-роуд. Они направлялись в госпиталь Хаммерсмит, расположенный в пяти минутах езды от тюрьмы.

Алекс был напряжен до последней жилки своего тела. Действие может начать разворачиваться в любой момент. И он должен быть к этому готов.

— С ним всё будет в порядке? — спросил молодой охранник.

Врач оглянулся вокруг.

— Надо доставить мистера Стоуна в госпиталь как можно скорее, — ответил он. — Инфаркт может иметь серьезные последствия, если больному не оказать помощь вовремя.

Старший охранник положил руку на плечо своему коллеге.

— Не волнуйся за него попусту, Барри, — сказал он. — Стоун живуч, как кошка.

Барри Дин первым услышал стоны из камеры Майкла Стоуна. Прибежав, он увидел, что заключенный скорчился на койке и хватается за грудь. Лицо Стоуна было землистого цвета. Барри служил в тюрьме всего третий месяц и только постигал азы службы.

В наушниках Алекса раздался голос:

— Как дела? — это был Дэнни из фургона.

— Прекрасно, — отрезал Алекс. — Ожидаемое прибытие в госпиталь — двенадцать ноль пять.

— А как пациент? — спросил Дэнни.

— Ему очень плохо, Дэнни, — ответил Алекс спокойным тоном.

— Бедняга. Береги его, Алекс.

— Постараюсь.

Больной зашевелился на носилках, протянул руку и схватил доктора за халат.

— Больно! — простонал он, тараща глаза. — Сделайте что-нибудь… мне больно!

Старший охранник схватил Стоуна за руку и высвободил врача.

— Сейчас тебе дадут обезболивающее, Стоун, только веди себя смирно.

Заключенный вздрогнул и упал на спину. Алекс не сводил с него глаз. Если Майкл симулирует, то делает это очень правдоподобно.

— Я сделаю ему укол, это его успокоит, — сказал врач и склонился над своим чемоданчиком.

Алекс заметил, как тряслись руки доктора, когда он доставал шприц и наполнял его прозрачной жидкостью из маленького стеклянного пузырька.

Дэнни сидел в напичканном электроникой фургоне наблюдения. Его пальцы нажимали какие-то кнопки и клавиши. Задачей Дэнни было координировать поток информации. На Брейбрук-стрит были припаркованы две машины УПР — подкрепление на случай непредвиденных обстоятельств. В каждой машине было по четыре вооруженных оперативника. Никто не хотел рисковать.

В штаб-квартире УПР суперинтендант Джек Купер внимательно слушал краткие и точные сообщения Дэнни. Напряжение нарастало. Операция «Няня» была обманом, но Джек Купер чувствовал, что должен пойти на этот обман.

Майкл Стоун вот уже год сидел под следствием. Арестом главы «Стоункора» руководил Джек Купер. Долгие месяцы кропотливой работы закончились наконец победой. Но для семьи Куперов эта победа обернулась катастрофой.

День суда над Стоуном быстро приближался. Если он будет осужден, то проведет за решеткой очень много времени. Поэтому Майкл очень хотел вырваться на свободу. УПР знало, что он замыслил побег, и операция «Няня» была разработана для того, чтобы побег Стоуна проходил по плану. По плану Джека Купера.

— Алекс говорит, что всё в порядке, — сообщил Дэнни в микрофон. — Пока всё идет отлично, да?

Джек Купер почувствовал напряжение в голосе стажера. Ему было всего восемнадцать лет, но Купер возлагал на юношу большие надежды. Дэнни разработал миниатюрные жучки, которые были прикреплены к одежде Стоуна. Дэнни создал половину высокотехнологичного оборудования, заполнявшего фургон наблюдения. Парень был гением электроники, поэтому он и был здесь.

— Будь начеку, — произнес в свой микрофон Купер.

— Непременно, — ответил Дэнни и переключился на каналы связи с машинами подкрепления.

Здесь была важна каждая доля секунды. Либо все механизмы операции «Няня» работают слаженно, либо…

А вот альтернативы у них не было.

Врач вытащил иглу из руки Майкла Стоуна и посмотрел на охранников. Он дрожал, пот стекал по его лицу, но дело было совсем не в жаре — доктор начал паниковать. Алекс был уверен, что что-то должно было произойти немедленно. Стажер напрягся, готовый к действию.

Сразу же после инъекции серое лицо Стоуна начало приобретать нормальный цвет. Средство, которое вколол ему врач, было сильнодействующим и действовало моментально. Щеки «больного» порозовели, а глаза, который только что выкатывались из орбит от боли, сузились и блестели, как осколки стекла.

Врач снова полез в чемоданчик.