Предательство по любви - Энн Перри

Эстер Лэттерли выбралась из кеба. Хорошая выдумка эти наемные двуколки – вполне удобный экипаж и обходится куда дешевле, чем если нанимать на весь день большую карету. Порывшись в ридикюле, она извлекла монету и отдала ее вознице. Затем повернулась и быстрым шагом направилась по Брансвик-плейс в направлении Риджентс-парк, где золотистыми рядами на фоне темной земли вовсю уже цвели желтые нарциссы. Вполне естественно, ибо дело происходило 21 апреля, в самый разгар весны 1857 года.

Эстер поискала глазами высокую, несколько угловатую фигуру Эдит Собелл, но не нашла ее среди гуляющих пар. Широкие кринолины дам почти касались гравия дорожек, рядом с ними с небрежным изяществом выступали мужчины. Оркестр в отдалении играл нечто бравурное, и звуки труб разносились по округе в потоках легкого ветерка.

Мисс Лэттерли надеялась, что ее подруга не станет опаздывать. В конце концов, Эдит сама назначила эту встречу, сказав, что гораздо приятнее пройтись на свежем воздухе, чем сидеть в кондитерской или бродить по музею, где вечно рискуешь столкнуться с кем-нибудь из знакомых и, поневоле прервав разговор, обмениваться чепуховыми любезностями.

В распоряжении миссис Собелл был целый день, и она просто не знала, как убить время. Но Эстер приходилось еще и зарабатывать себе на жизнь. Не так давно она нанялась сиделкой к отставному военному, сломавшему при падении бедро. Из лечебницы, где для нее по возвращении из Крыма нашлось было местечко, мисс Лэттерли уволили – чтобы не перечила сплошь и рядом врачу, – вот и пришлось предлагать свои услуги частным лицам. А предложить она могла лишь свой опыт, приобретенный год назад с помощью Флоренс Найтингейл.

Майор Типлейди быстро шел на поправку и был настолько любезен, что отпустил сиделку сразу после полудня. Однако Эстер не хотелось бы потратить все это время, ожидая в Риджентс-парк (пусть даже и в такой славный денек) особу, забывшую о назначенной встрече. Слишком часто во время войны ей приходилось видеть, как путаница и неразбериха влекли за собой сотни смертей. Необязательность раздражала мисс Лэттерли, заставляя ее подчас выражаться весьма резко. Слишком живое для женщины мышление, да и сами ее взгляды, наконец, – все это не приветствовалось в обществе, а то и осуждалось.

Следующие пятнадцать минут Эстер прогуливалась в ожидании подруги по обсаженной нарциссами дорожке, чувствуя, как в ней нарастают раздражение и неприязнь. Это было просто возмутительно, особенно если учесть, что место встречи они выбрали именно для удобства Эдит! Она жила в Кларенс-Гарденс, то есть всего в полумиле отсюда. Мисс Лэттерли уже злилась не на шутку, что, увы, не преминуло отразиться на ее поведении: затянутые в перчатки руки стиснулись в кулачки, шаг ускорился.

Она уже собиралась покинуть место несостоявшейся встречи, когда заметила наконец чуть нескладную фигуру Эдит. Та еще носила траур по мужу, хотя со времени его кончины прошло почти два года. Миссис Собелл спешила: тревожно плескались ее юбки, сбившийся на затылок капор рисковал свалиться на гравий.

Эстер двинулась навстречу, чувствуя невольное облегчение, однако упреки насчет потерянного времени и, в конце концов, просто неуважения к ней все же следовало высказать. Однако тут она увидела лицо подруги и поняла: что-то случилось.

– В чем дело? – спросила мисс Лэттерли, стоило им подойти достаточно близко друг к другу.

Нежные губы и гордый нос с горбинкой придавали умному лицу Эдит странную привлекательность. Но сейчас лицо ее было бледным, а выбившиеся из-под капора белокурые волосы, даже если учесть спешку и ветерок, были слишком уж растрепаны.

– Что случилось? – встревоженно повторила Эстер. – Ты больна?

– Нет… – выдохнула миссис Собелл и, не останавливаясь, подхватила собеседницу под руку, увлекая ее за собой. – Думаю, я вполне здорова, просто совершенно потеряла голову.

Мисс Лэттерли остановилась, но руку не высвободила.

– Почему? Скажи мне, что случилось. – Раздражение ее прошло бесследно. – Могу я чем-либо помочь?

– Нет, – Эдит ответила ей жалобной улыбкой. – Разве что дружеским участием.

– Я была и остаюсь твоей подругой, – заверила ее Эстер. – Так что произошло?

– С моим братом Таддеушем… генералом Карлайоном… случилось несчастье. Во время обеда у Фэрнивелов.

– Надеюсь, ничего серьезного? Что с ним?

На лице миссис Собелл боролись недоверчивость и смущение. Черты его трудно было назвать прекрасными, но исполненные живости карие глаза и чувственный рот делали ее несколько асимметричное лицо необычным и обаятельным.

– Он умер, – сказала она и замолчала, словно пораженная собственными словами.

Эстер как раз собиралась двинуться дальше, но теперь и сама оцепенела.

– О господи! Это ужасно! – воскликнула она. – Как такое могло случиться?

Эдит нахмурилась.

– Он упал с лестницы, – медленно проговорила она. – Точнее, опрокинулся через перила, а внизу стояли рыцарские доспехи. Острие алебарды проткнуло ему грудь…

Мисс Лэттерли в ответ на это могла только выразить соболезнование.

В молчании подруги взялись за руки и пошли по дорожке среди цветочных клумб.

– Говорят, он умер мгновенно, – сказала миссис Собелл. – Невероятно – упасть и угодить прямо на эту штуку… – Она слегка покачала головой. – Кто угодно скажет, что можно свалиться оттуда тысячу раз, наставить себе синяков, переломать кости… Но напороться на алебарду!..

Они прошли мимо джентльмена в военной форме – красный мундир, бледно-золотые галуны и пуговицы сияли на солнце. Он поклонился им, и дамы ответили вежливой улыбкой.

– Конечно, сама я не бывала в доме Фэрнивелов, – продолжала Эдит, – и понятия не имею, насколько высок там балкон в холле. Полагаю, пятнадцать или двадцать футов.

– Как правило, несчастные случаи происходят с людьми именно на лестницах, – согласилась Эстер, надеясь, что ее замечание прозвучит не слишком нравоучительно. – И очень часто заканчиваются трагически. Вы были близки с ним? – Говоря это, она подумала о своих братьях: о Джеймсе, младшем, погибшем в Крыму, и о Чарльзе, ставшем теперь главой семейства, – серьезном, тихом и несколько напыщенном.