Девушка Бандераса - Ирина Андросова

— Тормози! Тормози-и-и! — орала я не своим голосом, срываясь на визг.

Приборная доска, за которую я ухватилась как за соломинку, жалобно трещала под моими пальцами. Янка вся сжалась, вцепилась мертвой хваткой в руль и зажмурилась от страха. Мне приходилось хуже — вместо того чтобы зажмуриться, как это сделала благоразумная дочь, я, напротив, выпучила от ужаса глаза, и теперь высокая сочная трава, что росла в кювете, с бешеной скоростью проносилась прямо передо мной. А впереди по курсу высилась бетонная плита и неотвратимо надвигалась прямо на нас.

И вот перед самой плитой, в непосредственной близости от живописной горы валунов, «Ауди» в последний раз дернулась, резко остановилась и замерла. Машинка стояла как перепуганная собственной резвостью антилопа, а мы сидели как две идиотки и молча смотрели друг на друга.

Я медленно обернулась. Надо же, малыши, пристегнутые к детским креслам безопасности на заднем сиденье, даже не проснулись. Алиска и Бориска так устали собираться в дорогу, что теперь, на наше счастье, спали без задних ног и лишь тихонько посапывали во сне.

Так началась наша поездка на дачу. Подготовка же к ней свалилась на меня неделей раньше, а именно в тот самый момент, когда Вадим в первый раз задумчиво посмотрел за окно, обвел тоскливым взглядом пыльную, горячую брусчатку «Зурбагана», прищурился на раскаленный купол перехода первого корпуса и категорично произнес:

— Летом в Москве детям не место!

Вот это верно, вот это правильно! Самсоновы вместе с Мотькой и Сонечкой улетели на Гоа отдыхать, купаться, набираться сил и здоровья. Коля Новозайцев махнул с Капой в Карловы Вары подлечить расшатавшиеся нервишки. Моя матушка на днях отбывает в Тунис, и даже Янкин Костик завербовался на лето в Грецию собирать маслины. В общем, все нормальные люди летом бегут из Москвы, и только мы, как всегда, обречены дышать пылью и глотать копоть в столице… Но вот и мне улыбается счастье! Наконец-то здравый смысл любимого возобладал над бережливостью, и он надумал вывезти наше семейство на курорт…

— А где им, в смысле детям, место? — живо откликнулась я.

Не скрою: я рассчитывала на Испанию, в крайнем случае — на Турцию, но никак не ожидала услышать тот ответ, который получила:

— На даче, вот где!

Нет, скажите, он в своем уме? На даче! Да я на эту дачу по приговору народного суда не поеду, не то что по собственной инициативе! Думаете, капризничаю? Ничуть. Все дело в том, что четыре года назад на соседнем участке произошло самое настоящее убийство. Да-да, честное слово. Можно сказать, на глазах у всего дачного поселка закололи шампуром Люську Володину. Как раз поэтому я и носа туда не казала, так что в последние годы на дачу изредка наведывался только любимый.

И что, он хочет, чтобы я в этот рассадник преступности и уголовного беспредела повезла нашу дочь и малолетних племянников? Детей моей младшей сестры Евгении, которых нам доверили, рассчитывая на нашу порядочность, пока их матушка спасает народ малоразвитых стран от голодной смерти?

Но Вадим именно этого и хотел. Он загорелся дурацкой идеей, как ребенок походом в цирк, и в течение следующих двух дней только и делал, что доносил до меня свои соображения, пересказывая одно и то же разными словами. И жарко-то в Москве, и плохо… И душно-то, а искупаться негде — достойного водоема нет. (Мои робкие замечания о близости Москва-реки и наличии в квартире нескольких сантехнических помещений с прекрасной душевой кабиной и ваннами отметались на корню как жалкая подмена истинных ценностей суррогатами.) А на даче как хорошо! Речка в ста метрах, соловьи поют, а воздух… Чудо, что за воздух!

В общем, к концу третьего дня я поняла, что если хочу сохранить домашний очаг, то обречена ехать на дачу. И смирилась. Осторожное высказывание, что надо же убраться в дачном домике — все-таки давно там не появлялись, — было воспринято Вадимом как прямое руководство к действию. Он тут же собрался, загрузил в машину швабры, тряпки, большую сумку с моющими средствами и, прихватив нашу собаку породы колли по кличке Джей Ло, тем же вечером умчался на дачу, велев нам подтягиваться денька через два. Вот мы и подтягивались, как могли…

* * *

Кювет, куда мы заехали, представлял собой некое подобие тазика, густо поросшего травой. На дне его, насколько я успела заметить в полете, громоздились валуны, а у противоположного края торчала здоровенная бетонная плита. Я вылезла из машины и стала обходить место нашей вынужденной остановки. Было темно. В высокой траве стрекотали кузнечики и прочая насекомая мелочь. Я походила, посмотрела и поняла, что выбраться самостоятельно нам не удастся.

Янка тоже вылезла из машины и тоже с умным видом стала прохаживаться вокруг нее, иногда приседая и зачем-то разглядывая автомобиль с нижнего ракурса.

— Между прочим, я выбрала единственный маршрут, где нет камней. Глаз — алмаз! — с гордостью сообщила она, выглядывая из-за колеса.

Вы спросите, а как за рулем оказалась Янка? Да очень просто. Моя дочь недавно получила права, а с ними и огромное самомнение.

— Ма-ам, дай порулить… Ну дай… Тебе что, жалко, что ли? — ныла Янка всю дорогу до Дмитрова. — Костик мне всегда дает порулить…

— И много ты наездила? — чтобы только отвязаться, спросила я.

Это была моя ошибка. Дочь тут же воспрянула духом и стала быстро перечислять, куда она добиралась самостоятельно.

— Три раза ездила в магазин у метро, один раз, правда, ночью, по Живописной улице, и даже по Строгино каталась. За троллейбусом пристроилась и ехала… Ну мам, ну дай порули-ить…

Если бы это была Москва, я ни за что не уступила бы настоятельным просьбам Янки. Но трасса расстилалась пустынная и ровная, как взлетная полоса, половина первого ночи исключала возможность пробок и заторов, и я, безмозглая, поддалась на уговоры.

Выехали-то мы не поздно, и девяти еще не было. Но пока завернули в «Ашан», где закупили солидный запас провианта для дачи, пока перебрались из «Ашана» в «Леруа Мерлен» и, следуя указаниям хозяйственного Вадима, приобрели десять банок сурика и растворитель в стекле (непременно в стекле, настаивал любимый, он гораздо лучше, чем тот, другой, который в пластике) — вот время-то и пролетело…

Так и получилось, что, пробившись через многокилометровую пробку, к Дмитрову мы подъехали ближе к часу ночи. Дети, намаявшись за день, спокойно спали на заднем сиденье в детских креслах, дорога шла прямая, вот я и подумала… Ну да теперь уже неважно, что я там подумала, потому что все-таки не учла одного — рано или поздно нам придется повернуть. Ну в самом-то деле, не может же шоссе тянуться прямо до самого Заволжска! Оно и не тянулось. Мы лихо домчались до развилки. Огибая чашеобразный кювет, одна дорога вела направо, а вторая, соответственно, уходила налево. Я очнулась от легкой дремы, увидела, что дочь целится повернуть направо, и спокойно так ей сказала: