Небо с овчинку - Марина Серова

Если бы еще вчера кто-нибудь спросил меня, как я отношусь к нашей продвинутой и сверхсовременной молодежи, я бы, наверное, задумалась, не имея реального опыта в общении с ней. Но зато сегодня я твердо и уверенно могу сказать, что предпочла бы держаться от нее, от этой самой молодежи, как можно дальше.

С чего вдруг так сразу? А вот с того: от чрезмерного общения с представителями данной группы населения. Нет, не подумайте, что я, частный детектив Татьяна Иванова, пошла работать воспитателем в детский садик или же педагогом в одну из тарасовских школ — ничего подобного. Просто…

Хотя нет, очень даже и не просто. Не далее как пару недель назад кое-что произошло. Моя подруга Ленка-француженка, та самая, что в детях души не чает, а потому и работает за гроши в задрипанной школе Трубного района учителем, подбросила мне на время своего сводного братца — оболтуса десяти лет.

— Танюша, мне тут по блату путевочку в один клевый и очень дорогой санаторий достали, не последишь за ребенком? — обратилась она ко мне, заявившись в гости ни свет ни заря. — Мои все кто куда разъехались и не скоро будут, а его деть некуда, одного же не оставишь.

Когда же Ленка увидела выражение моего лица, молчаливо говорящее все, что я относительно ее идеи думаю, она моментально прикинулась самой несчастной женщиной на земле и стала жаловаться. Жаловалась на зарплату, не позволяющую ей как следует отдохнуть; на работу, которой она в общем-то довольна, да только из-за нее почти не имеет свободного времени на личную жизнь. А личная жизнь у нее, хорошей, давно уже находилась на нуле — ни постоянного любовника, ни даже временного ухажера. А тут такая удача: и тебе заслуженный отдых, и возможность найти того единственного, что предназначен ей, можно сказать, с самого рожденья.

Вот этим она мне на нервы и капала, а я-то, дура, сначала слушала ее, раскрыв рот, а потом взяла и согласилась. Ну, для себя я, конечно, прикинула, что парень вроде бы не грудной, особой опеки не требует, всего-то и надо, что накормить его. К тому же, наблюдая за молодежью со стороны, я подумала, что он целыми днями будет носиться по дружкам и подружкам и видеть его я практически не буду — следовательно, согласие на просьбу старой подруги лично мне ничем не грозит.

Но, боже мой, как же я ошибалась! Жаль, что поняла это лишь сегодня, увидев «золотого» мальчонку, как отзывалась о нем его сестричка, когда Ленка привела братишку ко мне. Тогда-то мне и стало ясно: тишины и покоя не будет, даже не мечтай. Потому что парень, оказавшись в моей квартире, сразу же повел себя так, будто хозяин тут он, а не я.

— Ну и дыра, — ни много ни мало, усмехнувшись, заявил он, переступив через порог моего жилища. Затем бесцеремонно прошел в зал, снял со стены кинжал — подарок Гарика Папазяна, повертел его в руках, потом вернул на место и равнодушно спросил: — Где тут моя комната? Надеюсь, хоть в ней нет всего этого хлама.

В ответ я смогла только глупо пожать плечами и покоситься на довольную Ленку. Ей-то что, через час она укатит в свой санаторий, а мне тут развлекаться с ее детонькой.

— Что, для меня нет отдельной комнаты? — сам все понял парнишка, внимательно оглядевшись. — Блин, ну я и попал! Хуже не придумаешь.

Он стоял в центре комнаты, по-блатному засунув большие пальцы рук за ремень своих новомодных джинсовых брюк, и смотрел на нас с Ленкой как бы свысока. По его взгляду я и поняла, что в роли подчиняющегося этот малый себя даже не представляет. Он привык получать все, что желает, — результат сестриного воспитания, она у нас любительница баловать детей. Но я-то к этой группе никак не отношусь и совершенно не намерена терпеть пренебрежение ко мне и моим вещам в собственной квартире.

Приняв решение сразу же отказать Ленке, несмотря на нашу с ней давнюю дружбу, я решительно повернулась в ее сторону и тут же услышала:

— Скажи, ведь правда, он душка? Ты даже еще не представляешь, насколько это талантливый мальчик, настоящий кладезь новых идей и фантазий. Вдвоем вам будет веселее. К тому же, я надеюсь, — уже тише добавила Ленка, — что после общения с ним ты наконец задумаешься о том, не заняться ли тебе самой созданием полноценной семьи, с такими же вот детишками.

Нет, Ленка, несомненно, была хорошим педагогом и психологом, иначе бы ей ни за что не удалось так быстро сломить мое сопротивление и даже умудриться не услышать от меня ни единого слова протеста или восклицания. Я и очнуться не успела, как она укатила на вокзал, оставив меня наедине со зверенышем, почему-то называемым ребенком. Вот с этого момента и начались мои беды.

Талантливый мальчуган, пока я провожала его сестрицу, умудрился разобрать мой старый, но очень удобный фотоаппарат. Когда же я, вернувшись в комнату, застукала его за этим занятием, кладезь идей без всякой боязни заявил:

— Не думал, что ты коллекционируешь такую рухлядь. Ленка говорила, ты частный детектив, но я пока что-то не нашел у тебя ни одного шпионского прибамбаса, одни только детские игрушки, — он указал на сваленные в кучу приборы, которыми я обычно пользуюсь во время расследований. А, ты, наверное, их хранишь где-нибудь в тайнике, чтобы никто не нашел, — сделал он собственный вывод, даже не дожидаясь от меня ответа или пояснения. — Кстати, могу кое-что из этого мусора соорудить более полезное. Как тебе такая мысль?

«Ну уж нет, с меня хватит! Чтобы какой-то сопляк выводил из строя мои рабочие инструменты — не позволю».

— Ты… послушай-ка меня, — уперев руки в бока, строго начала я.

— Костян, — перебил меня мальчишка.

— Что? — не сразу поняла я.

— Меня так зовут друзья. Костян, то есть Костя, можно Константин. Мы ведь еще, кажется, незнакомы. Ну, так что ты там хотела сказать?

«Невероятно, — невольно изумилась я. — И откуда только в таком юном возрасте берется столько наглости? Как, вот скажите, с такими детьми можно нормально разговаривать? Они же тебя ни в грош не ставят».

Совершенно растерявшись от подобного ко мне обращения со стороны почти что ребенка, я даже забыла, что только что планировала произнести, и на пару минут застыла в молчании. Мне и самой не верилось, что это я, Татьяна Иванова, не терявшая над собой контроль во время общения с преступниками, бандитами и убийцами, могу так легко расклеиться перед сопляком. Но факт оставался фактом. Ситуация была для меня совершенно новой, и я понятия не имела, что в подобных случаях следует делать. Тем более что с педагогикой я совершенно не дружна, детей видела разве что по телевизору или из окна своей квартиры бегающими во дворе. А тут нате вам — живой и наглый. Делай с ним что хочешь!

— Знаешь что, мальчик, — снова начала я, решив сразу, раз и навсегда, расставить все точки над «и» и показать, кто тут есть кто.

— Константин, — вновь поправил меня паренек, даже не подняв при этом головы от начатого разбойного дела — он продолжал разбирать фотоаппарат на мелкие детали.