Приманка для хищника - Сара Харви

Если мужчина и женщина были созданы друг для друга, то почему мы так несовместимы? Конечно, наши тела соединяются без проблем, но чувства… Это похоже на смешивание реактивов в школьной лаборатории. Две склянки с неизвестными жидкостями, каждая в отдельности абсолютно безвредна, но стоит их смешать, и — бах! — наступает ядерная зима.

Однако по закону подлости мы не можем жить именно без тех вещей, которые нам вредны, такова уж человеческая природа. Наряду с шоколадом, алкоголем, деньгами, нарядами, машинами, карьерами и другими символами статуса, секс и противоположный пол уверенно занимают верхние строчки в списке вещей, о которых мы говорим: «Я хочу это, и хочу прямо сейчас!», невзирая на вред, который они могут причинить самой хрупкой и нежной части пресловутой человеческой сущности.

Отсюда и врожденная потребность отыскать партнера для души, это мифическое существо, которое неожиданно наполнит смыслом наши несовершенные жизни. И если понятие «верность» так безнадежно устарело, почему же тогда столько людей по-прежнему мечтают найти Того, кто предназначен именно им? И не просто найти, а познакомиться с ним, стать его сексуальным партнером, вступить с ним в брак (не обязательно в такой последовательности, но ведь как-никак двадцать первый век на дворе) и закончить свои дни, счастливо лепеча в двухместной инвалидной коляске.

Я прекрасно помню, как распечатала бледно-голубой конверт авиапочты — под номером двадцать семь, если мне не изменяет память, — с сообщением о том, что моя лучшая подруга выходит замуж. Ник писала мне раз в неделю, с тех пор как я покинула Англию почти два года назад, и на каждом конверте твердой рукой выводила номер, чтобы я знала, в каком порядке читать послания, когда они наконец настигнут меня где-то в Таиланде или Австралии.

«Дорогая Белл, а знаешь что? Я выхожу замуж!» Именно эти три судьбоносных слова. Выведенные крупными буквами на всю ширину листа формата А4. Их переполняли мечты и надежды, волна восторга несла их через океан. Ники могла сэкономить на марках и послать их просто с воздушным поцелуем.

Жаль, что все это оказалось сверкающим мыльным пузырем, который безжалостно растоптал напыщенный гаденыш.

Кула Шейкер билась у меня в ушах. Перед глазами танцевал Кевин Костнер, временно без волков и в общем-то без одежды — его загорелое тело прикрывал только кожаный лоскуток, который не очень-то сопротивлялся порывам ветра.

В правой руке — большая порция водки с кока-колой.

На столике передо мной — последняя Джилли Купер [1]и солидных размеров плитка шоколада «Кедбери».

Через проход от меня сидит невероятно аппетитный молодой человек, с завидным постоянством возвращающийся взглядом к моим длинным загорелым ногам.

Кто сказал, что трансконтинентальные перелеты — это ад? Лично я примерно так представляю себе рай. Я получаю все, что страстно люблю. — музыку, кино, мужчин, выпивку, книги и шоколад — при этом все сразу, одновременно.

Я удовлетворенно вздохнула и, отломив еще четыре квадратика молочного шоколада, жадно засунула их в рот.

Единственное, чего мне не хватает, — это любимого продавленного дивана, на котором я могла бы свернуться, вместо этого сиденья, откидывающегося на беднягу позади меня, — так неудобно и ноги некуда деть, — а еще мягкого одеяла и моей подруги Ники, чтобы было с кем разделить эту недолгую радость.

Но кто жалуется? Уж точно не я.

Великолепная Ник, дорогой мой человек, лучшая моя подруга в мире вот уже пятнадцать лет, верный товарищ во всех приключениях и одна из тех немногих, с кем мне было трудно расстаться, когда я уезжала на край земли, — ждет меня где-то внизу. Странно, я не видела ее почти два года, а теперь мы встретимся ровно через… я посмотрела на часы… двадцать минут, плюс таможня и получение багажа. И у меня нет никаких претензий к этому транспортному средству; я бывала в таких местах, что этот авиалайнер просто Хилтон по сравнению с ними.

Разве что в Хилтон меня бы не пустили в обрезанных джинсах, добела выгоревших на солнце, разваливающихся кроссовках «Рибок» и с платком, давно утратившим первоначальную расцветку, на шее. Я удивлена, что меня вообще пустили в самолет и стюардесса ограничилась лишь презрительным взглядом, когда я вскарабкалась по трапу. А чего вы ждали после двадцати месяцев шатаний по Таиланду, Новой Зеландии и Австралии с рюкзаком, наполненным только самым необходимым?

И не так уж плохо я выгляжу. Сидящий через проход обладатель сексуального профиля и еще более сексуальных ног опять поглядывает в мою сторону.

Общество взаимного восхищения ногами. Я еще раз украдкой смотрю на него. А он гораздо нахальнее меня. Он ждет и. поймав мой взгляд, выразительно подмигивает. В фас его лицо оказывается еще лучше, чем в профиль. Мужественное, загорелое, с едва заметной щетиной, которая добавляет ему мужественной сексуальности, в отличие от претенциозно-небритых поп-звезд.

Интересно, как его зовут?

Думаю, к такому сильному лицу у него должно быть сильное имя, короткое, но дерзкое, например, Сэм — хотя нет, слишком бисексуально. Рекс? Нет, собачья кличка какая-то. Адам? Да. Адам ему очень даже подходит. Адам, первый мужчина. Ну, тут он немного опоздал, не буду лукавить… хотя мне удалось объездить весь Восток, не вступая в сколько-нибудь близкие отношения интимного плана с представителями противоположного пола. Я не большая поклонница знакомств на одну ночь, а длительным отношениям путешествия не способствуют. Не могу сказать, что мечтаю о длительных отношениях…

Но пофлиртовать всегда приятно.

Я убавила звук в наушниках и опять посмотрела на Сексуальные Колени, предвкушая веселую игру в пинг-понг взглядами.

К сожалению, в этот момент кто-то вторгся на мою территорию, накрыв все мои приготовления своей изящной тенью и бесстыдно хлопая ресницами. Стройная и безукоризненно аккуратная стюардесса, та самая, что брезгливо рассматривала меня при посадке, кокетливо улыбалась моему прекрасному незнакомцу, наклоняясь гораздо ниже, чем требовалось, чтобы налить ему шампанского. Держу пари, на его выцветшие шорты она не смотрела с таким омерзением, как на мои. Наверняка ей, как и мне, сразу приглянулись его сильные мускулистые ноги.

Сейчас по законам кинематографа она должна была бы наливать шампанское мне. причем присланное от него вместе с комплиментами, признаниями в любви и номером телефона. Вместо этого он таращился в ее кобальтово-синие глаза, бессмысленно улыбаясь, словно все его серые клеточки упали без чувств, сраженные любовью, прижимая свои маленькие серые ручки к маленьким серым сердцам.

Я осталась в прошлом — минутное увлечение, забытый флирт.

А еще кто-то смеет упрекать женщин в непостоянстве!