Деревня восьми могил - Сэйси Екомидзо

Деревня восьми могил находится меж префектурами Тоттори и Окаяма в горной и суровой местности. Пахотной земли в этих гористых местах немного, и использовалась она в основном для выращивания главного продукта — риса. Заливные поля площадью по десять — двадцать цубо, [1]раскиданные там и сям, в здешнем неблагоприятном климате урожай давали небольшой, его едва хватало на пропитание населению деревни.

Тем не менее деревня не бедствовала, ведь у ее обитателей были другие, более доходные занятия. А именно: обжиг древесного угля и выращивание коров. Выращивать коров здесь стали недавно, а вот обжиг дерева кормил деревню с незапамятных времен.

Горы тянулись вдоль всей деревни в направлении префектуры Тоттори. Их вершины были обильно покрыты дубовыми рощами, так что древесины для изготовления угля хватало с лихвой. Деревня издавна славилась этим промыслом на весь район Кансай, [2]особенно углем, получающимся из железистого дуба. А кроме железистого здесь росли и другие виды дуба: остролистый и щетинистый.

Что же касается мясо-молочного производства, то оно стало развиваться в последние годы, но для деревни оказалось делом даже более выгодным, чем обжиг древесного угля. Здешние коровы были крупными, быков можно было использовать как рабочий скот и пускать на мясо. Когда в деревне активно начали их выращивать, со всей страны сюда потянулись барышники.

В каждом дворе содержалось по пять-шесть телушек или бычков, причем они могли принадлежать разным хозяевам. В деревне было обычным делом, чтобы зажиточные крестьяне отдавали тем, кто победнее, телят на откорм, и когда те вырастали, их продавали, причем хозяин теленка получал определенный процент. Надо заметить, что в этой горной деревеньке существовало отчетливое различие между помещиками и бедными арендаторами. Самыми богатыми тут считались семейства Тадзими и Номура. У обоих были большие дома. Тадзими обосновался на востоке деревни, и потому у него была кличка «Восточный барин», Номуру же называли «Западным барином», поскольку его дом располагался в западной части деревни.

Давайте, однако же, призадумаемся над необычным названием «Деревня восьми могил».

Для поколений тех, кто родился, прожил всю жизнь и обрел последнее упокоение в этих местах, название было привычным и не вызывало никакого удивления. Однако осевшие тут крестьяне из других мест недоумевали, почему деревня так называется. Была, видно, какая-то причина… А причина и вправду была… И восходила — ни много ни мало — к эпохе Эйроку. [3]

Когда шестого июля девятого года эпохи Эйроку владелец замка Кумосю Томида сдался Мори Мотонари и оставил замок Цкияма, восемь молодых знатных самураев, вассалов господствовавшего феодального клана, со своим поражением не смирились, оседлали коней и в сопровождении семи слуг тайно покинули замок. Как гласит легенда, намереваясь продолжить борьбу, они погрузили на трех боевых коней три тысячи золотых рё [4]и, переплывая реки, преодолевая горы, испытывая многочисленные невзгоды, добрались до этой самой деревни.

Поначалу жители деревни очень гостеприимно приняли восьмерых воинов. И воины, успокоенные таким приемом и простодушием крестьян, решили остаться в этой горной деревушке на неопределенное время; они стали носить крестьянскую одежду и даже занялись обжигом дерева.

Обнаружить глухую деревушку, затерянную в дремучих лесах, было делом непростым, что вполне устраивало беглых самураев. На крайний случай убежищем им могли бы послужить и пещеры, коих в окрестностях было великое множество. Почва в этих местах известняковая, стоит чуть спуститься в ущелье, и оказываешься в сталактитовом гроте. Густые заросли, разветвленные подземные пещеры позволяют укрыться так, что никакие лазутчики не страшны.

Скорее всего, именно такой ландшафт побудил восьмерых самураев избрать эту деревеньку в качестве временного прибежища.

Беглецы-самураи более полугода безмятежно прожили здесь. У жителей деревни не возникало никаких поводов для недовольства.

Между тем в стане Мори Мотонари все с большей озабоченностью и даже озлоблением вспоминали о сбежавших из замка самураях. В конце концов толки об этом докатились до горной деревушки. О восьми сбежавших воинах стало известно самому Мори, и самураи не могли не задумываться над тем, к каким неприятностям все это может привести.

Беспокойство охватило и жителей деревни, в которой нашли убежище самураи. К тому же клан Мори пообещал за сбежавших из замка Цкияма солидное вознаграждение, отчего крестьяне совсем потеряли покой. Но более всего будоражило их воображение золото, привезенное самураями. Крестьянам казалось, что, убей они пришельцев, забери все золото, и никто никогда об этом не узнает. Ну, может быть, в клане Мори об этом что-то и пронюхают, допустим даже, они станут подозревать крестьян, можно упорно твердить: знать ничего не знаем и слыхом о трех тысячах рё не слыхали. И все как-нибудь обойдется.

Разговоры об этом велись все чаще и чаще, к решению пришли единодушно, и в один прекрасный день крестьяне напали на самураев. Те в этот момент в своей хижине занимались обычным делом — обжигом дерева. Крестьяне с трех сторон подожгли сухую траву и кустарник, отрезав самураям путь отхода, а самые молодые и крепкие — кто с топором для рубки деревьев, кто с бамбуковым копьем — ворвались в хижину. Время тогда было смутное, и, надо сказать, крестьянам не впервые пришлось вести настоящий бой.

Подобного оборота событий самураи никак не ожидали. Они ведь абсолютно доверяли местным жителям, и это неожиданное нападение поразило их словно гром среди ясного неба. Защищаться было нечем, оружия никакого. Конечно же они пытались обороняться тем, что было под рукой, — топориками, кусками дерева, да слишком уж силы были неравны. Вот пал один воин, за ним другой, третий… Так все восемь самураев погибли от рук крестьян. Печальный конец…

Отрубив всем головы, крестьяне подожгли хижину и с победными криками вернулись в деревню. Из поколения в поколение передаются подробности жестокой расправы, жестокой настолько, что на останки убитых невозможно было смотреть без содрогания. Особенно страшной и нелепой казалась смерть их молодого командира. Естественно, в адрес жителей деревни, с такой жестокостью уничтоживших восемь жизней, раздавались громкие проклятия, а судьба самураев, испустивших дух в лужах собственной крови, в течение долгого времени повергала людей в трепет. Другой реакции и быть не могло.