999. Последний хранитель - Карло А. Мартильи

Между Ареццо и Кьюзи

Понедельник, 1 мая 1486 г.

По старой Кассиевой дороге, что проходит по Валь-ди-Кьяна, соединяя Ареццо с Кьюзи, не спеша ехал отряд вооруженных всадников. Шерсть коней лоснилась от пота и поблескивала в свете факелов, которые всадники держали в руках. Все, кому они в эту ночь новолуния попались на пути, решили, что этот легион демонов собрался спалить все приходские церкви, веками дававшие приют путникам.

Отряд возглавлял крепко сбитый человек в легком плаще и в куртке из плотной кожи, украшенной искусно выжженным узором. В седле он держался тяжело и неловко, но намного превосходил остальных решимостью. Едва конь под ним собирался броситься в сторону и пойти более легким аллюром, он тут же вонзал ему шпоры в бока, и без того залитые кровью. Вот уже несколько часов никто не осмеливался ему и слова сказать. Джулиано Мариотто де Медичи, главный сборщик податей в Ареццо, находился во власти мрачных мыслей. В его голове медленно складывался план мести и кары для жены и ее любовника. Оба были виновны. Они замарали его честь. Ни у кого не хватало храбрости заговорить об этом в присутствии Джулиано, но он знал, что их побег уже стал излюбленной темой для сплетен во всех лавках тосканского города. Скоро новость дойдет до Флоренции, и над ней будет смеяться весь двор Великолепного.

Всадник в темной кирасе и берете с плюмажем пришпорил коня и поравнялся с командиром. В отличие от остальных в нем чувствовалась военная выправка, которую только усиливал немецкий акцент.

— Господин, следы все свежее и свежее. Беглецы уже у нас в руках. Даже если они нигде не остановились, у них не более двух часов форы. А вот наши лошади начали уставать и явно заслужили небольшой отдых.

— Единственным отдыхом, который я предоставлю нынче ночью, будет вечный покой тем, кто нанес мне обиду. — Джулиано даже не замедлил аллюра. — Удивляюсь я тебе, Ульрих. Ты что, размяк?

Гримаса, появившаяся на его лице, не понравилась Ульриху из Берна. Швейцарскому наемнику приходилось убивать и за меньшую провинность, но Джулиано Медичи на ближайшие два года, согласно контракту, становился его синьором. А договоры он соблюдал, особенно если ему исправно платили, хотя и подумал, что Маргерита, жена хозяина, правильно поступила, что наставила тому рога.

— Как пожелаете, синьор. Я велю остальным приноровиться к вашей скорости. Думаю, эти двое остановились на ночлег в гостинице. Если так, то не пройдет и часа, как вы сможете поступить с их телами по вашему усмотрению.

Ульрих отъехал в сторону, чтобы никто не увидел его улыбку. Он нарочно усилил гортанный акцент на словах «гостиница», «ночлег» и «телами». Это был элегантный способ напомнить, что в этот момент донна Маргерита вполне могла отправляться в постель со своим любовником.

В старом селении Бадья-дель-Пино они свернули с главной дороги и, подвергая коней серьезному испытанию, поехали напрямик, через коварные топи, где островами возвышались холмы. На этих болотистых пустошах летом было нечем дышать, а зимой они покрывались льдом.

Отряд остановился у скалы, возле городка Бадикорте. Час был поздний, и ворота оказались закрыты на засов. Джулиано заколотил в них толстым налокотником, сработанным из кожи косули. Налокотники с заостренными металлическими вставками тоже представляли собой оборонительное оружие. Медичи велел их сделать своему доверенному мастеру.

Стражники на мосту сразу проснулись, схватили копья и, отчаянно бранясь, загородили проход. Когда Джулиано Медичи выкрикнул свое имя, они тут же открыли ворота, не забыв при этом потребовать пошлину за проезд. Нахлестывая коней, отряд подскакал к местечку Марчано.

Увидев вдалеке огни, Ульрих напрягся. Не дожидаясь приказаний хозяина, он велел всем погасить факелы и ехать шагом, чтобы производить как можно меньше шума. В нескольких сотнях метров они увидели гостиницу и элегантную карету у входа.

«Видимо, беглецы остановились на отдых или для чего другого, — подумал Ульрих. — Как бы там ни было, а охота завершена».

Отряд привязал коней и бесшумно подошел к гостинице. У каждого имелся легкий меч или остро заточенный кинжал. По знаку Ульриха двое из отряда скользнули за карету. Слугам, спавшим в обнимку внутри, вмиг перерезали горло, и они не успели даже пикнуть. Потом пришла очередь третьего, который услышал шум и направился к карете. Ульрих сам заметил его, зажал ему рот рукой, чтобы не кричал, воткнул в бок меч и не вытаскивал до тех пор, пока бедняга не перестал шевелиться. Затем Ульрих вынул окровавленный клинок и сделал остальным знак подойти. За ним стоял Джулиано, которому принадлежало право на лучшую часть предприятия — застигнуть любовников врасплох и отомстить.