Кот, который плыл вверх по ручью - Лилиан Джексон Браун

В Мускаунти, лежавшем в четырёхстах милях к северу от чего бы то ни было, шла Неделя москита. Целые армии молодых энергичных кровососов поднялись с лесных болот и развернули боевые действия по всему округу, изводя туристов. Старожилов они не трогали. И даже те, кто поселился в Мускаунти недавно, вскоре приобретали иммунитет. Вероятно, причиной тому были минеральные вещества, содержавшиеся в питьевой воде и в почве, на которой вырастал такой вкусный картофель. Что касается чужаков, приезжавших сюда летом, то они закупали в огромных количествах средства от насекомых и нахваливали великолепную погоду, чудесную рыбалку и красоту пейзажей Мускаунти.

Одним летним утром в середине июня журналист, который вёл колонку в газете «Всякая всячина», трудился над ежегодным приветствием Неделе москита: ему нужно было написать тысячу слов, успев к сроку. С лёгкой иронией он пересказывал то, что сообщили ему читатели. Один фермер якобы научил докучливых насекомых будить его по утрам, чтобы он не проспал время дойки. Учитель музыки из Пикакса приручил одаренную особь, которая жужжала «Свадебный марш» Мендельсона

Журналист, Джеймс Макинтош Квиллер, прежде был известным репортёром уголовной хроники и сотрудничал с главными газетами Центра — так местные жители называли все штаты, за исключением Аляски. Из-за случайно доставшегося ему наследства Квиллеру пришлось переехать на север, в Пикакс — главный город округа (население три тысячи человек). Благодаря наследству он также стал самым богатым человеком на северо-востоке центральной части Соединённых Штатов. (Это долгая история.)

Квиллер, возраст которого приближался к пятидесяти, имел впечатляющую внешность. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина с пышной шевелюрой, уже начинавшей седеть, и роскошными усами цвета перца с солью. Задумчивый взгляд, располагающие манеры и готовность выслушать собеседника побуждали ему довериться. Друзья, читатели и сограждане обнаруживали, что за его невозмутимой внешностью кроется незаурядная личность с чувством юмора. Всем было также известно, что он живёт в перестроенном амбаре для хранения яблок с двумя сиамскими кошками.

Квиллер печатал свою колонку «Из-под пера Квилла» на старенькой электрической машинке в амбаре, а кот за ним наблюдал. Когда хозяин вынул из машинки последний лист, Као Ко Кун издал урчание, давая знать, что сейчас зазвонит телефон.

Он действительно зазвонил, и знакомый женский голос встревоженно произнёс:

— Прости, что беспокою тебя, Квилл.

— Ничего. Я как раз закончил…

— Мне нужно побеседовать наедине, — прервала она, — пока моего мужа нет в городе.

Квиллер обладал здоровым любопытством и журналистской тягой к приключениям.

— Куда он уехал?

— В Биксби, за сантехникой. Возможно, это глупо с моей стороны, но…

— Не беспокойся. Я буду у тебя через полчаса.

— Заходи в коттедж за гостиницей.

Лори и Ник Бамба были молодой супружеской парой. Когда Квиллер только приехал из Центра и был в Мускаунти новичком, искусанным москитами, супруги пришли ему на помощь. Тогда Лори служила почтмейстером, а Ник — главным инженером в тюрьме штата. У них было две мечты — вырастить детей и управлять маленьким отелем.

И как только Квиллера попросили подыскать достойных управляющих для новой гостиницы «Щелкунчик» в Блэк-Крик, он с радостью порекомендовал эту симпатичную чету. Если бы он не был единственным наследником тети Фанни Клингеншоен (с которой даже не состоял в родстве)… И если бы его не подавляли размеры свалившегося на него состояния (миллиарды) и ответственность, сопряжённая с этим… И если бы он не основал Фонд Клингеншоенов, для того чтобы использовать деньги на благо общества… И если бы Фонд К. не купил старый особняк Лимбургеров, дабы переделать его в сельскую гостиницу…

Таким размышлениям он предавался по пути в Блэк-Крик, который хирел потихоньку, пока «Щелкунчик» не вдохнул в него жизнь. В журнале регистрации постояльцев стали появляться известные имена, в центре открылись новые магазины.

Квиллер видел викторианский особняк Лимбургеров, когда ещё был жив последний, весьма эксцентричный, представитель этого рода. Часть кованой железной ограды была продана проезжему незнакомцу; разбитое окно напоминало о Хэллоуине, когда старик отказался угостить ряженых, а полуразрушенное крыльцо — о том, как он бросался кирпичами в бездомных собак. По мнению Квиллера, если и было в особняке что-то хорошее, так это часы с безумной кукушкой, которая неуклонно выскакивала в положенное время и бодро объявляла время.

Сейчас, приближаясь к Блэк-Крик, Квиллер планировал свою стратегию. Все в Мускаунти знали его пятилетний коричневый пикап, так что не стоило, на радость сплетникам, парковаться у коттеджа супругов Бамба в отсутствие хозяина, который уехал в Биксби покупать сантехнику. Поэтому пикап был припаркован на главной автостоянке гостиницы, после чего его обладатель прогулялся вокруг и покормил белок. Поскольку у него не было арахиса, в ход пошли соленыё орешки к коктейлю. Впрочем, белки не возражали.

Лори Бамба, впустившая его в коттедж, не имела ничего общего с тем жизнерадостным существом, которое он знал. Золотистые косы, короной уложенные вокруг головы, утратили свой блеск, а синева глаз потускнела. Она предложила Квиллеру кофе и домашнее ореховое печенье, и он принялся за угощение.

— А как поживают блестящие отпрыски Бамба? — спросил он, чтобы слегка рассеять мрак.

— Мальчики в летнем лагере, а малышка — у своей бабушки в Мусвилле. По воскресеньям мы собираемся все вместе.

— Это хорошо. Так какой же серьёзный вопрос тебя занимает?

— Ну… Я всегда считала, что гостиница — это дело как раз по мне: принимать людей, делать всё, чтобы им было хорошо, создавать праздничную атмосферу. А вместо этого у меня тоскливо на душе.

— У тебя всё в порядке со здоровьем?

— На последнем осмотре мой доктор сказал, что я доживу до ста десяти лет. — Она произнесла это без тени улыбки. — И вот что странно: когда я приезжаю по воскресеньям в Мусвилл или на буднях по делу в Пикакс, я чувствую себя нормально. Думаю, в самом этом здании есть нечто наводящее тоску! Я всегда была чувствительна к тому, что меня окружает, и верю в теорию, согласно которой старые дома впитывают личность тех, кто жил там прежде.

— Я об этом слышал! — кивнул Квиллер. Однако не сказал, верит ли в это сам.

— Ник говорит, что это глупо с моей стороны. Он считает, что всё это я себе нафантазировала. Это прекрасный старый дом, и его великолепно отделали заново, но я чувствую, что над ним нависла какая-то тёмная туча

Что мог сказать Квиллер? Он подумал о доме Данфилдов на побережье, в котором был убит человек. Риэлторам не удавалось ни сдать дом в аренду, ни продать.