Затмение - Рагнар Йонассон

Исрун проснулась от жужжания мухи, залетевшей в открытое окно спальни, посмотрела на часы – черт возьми! Она могла бы еще поспать, на смену в новостной отдел ей только к половине десятого. День наверняка будет спокойным, извержение вулкана закончилось, событий в городе мало, началось лето. Полное затишье. Единственное задание в настоящий момент – подготовить какую-нибудь легкую и интересную новость о летнем празднике, на который они с оператором ходили днем ранее. Летнее настроение, чтобы завершить выпуск на радостной ноте. Репортаж точно поставят в последний выпуск или даже перенесут на завтра – такие новости всегда идут последними, и как только что-то случается, их сразу отодвигают.

Она проработала в новостном отделе уже десять лет, правда с перерывами. Начала еще в университете, параллельно с изучением психологии. Получив диплом бакалавра, попробовала работать в больнице, но там ей не хватало эмоциональных нагрузок новостного отдела, и она вернулась. Потом уехала в Данию, где училась в магистратуре по психологии; вернувшись, снова попыталась работать в больнице, на этот раз в Акюрейри. Однако полтора года назад уволилась из больницы, переехала в Рейкьявик и снова устроилась на работу в новостной отдел. Многие из прежних коллег ушли, их сменили новые лица, но некоторые все еще были на месте. В свое время она пришла устраиваться на телевидение, не рассчитывая на положительный ответ. Сдала пресловутый квалификационный экзамен, среди прочего должна была читать новости в студии звукозаписи и перед камерой в телестудии. Она, конечно, ждала результатов и надеялась, однако считала, что из-за шрама, оставшегося на лице после ожога, у нее нет шансов попасть на экран. Ожог она получила, когда ей было всего несколько месяцев: пожилая тетя опрокинула на нее дымящийся кофе. Шрам от давнего ожога проходил через всю щеку, с годами она, конечно, научилась прятать его под макияжем, но он все равно оставался заметным. Наверное, именно этот шрам стал причиной ее стремления работать телекорреспондентом, чтобы показать миру – как минимум телезрителям в Исландии, – что она не видела в этом препятствия.

Исрун села в кровати, потянулась. Жила одна, парня у нее не было уже два года. Так долго одна она еще не оставалась, до этого у нее обычно кто-то был; самые долгие отношения продолжались пять лет, но закончились, когда она уехала в Данию. А он не захотел ни поехать с ней, ни ее дожидаться. Ну и ладно, пусть живет.

Телевидение приносило ей намного больше, чем занятия психологией. Интерес к учебе с годами ослаб, но диплом магистра она все-таки получила – из чистого упрямства. Образование, однако, помогало ей в репортажах. Работа в новостном отделе давала ей возможность ежедневно получать новые впечатления, беседовать с интересными людьми, в лучшие дни ей даже удавалось сделать эксклюзив. Единственным недостатком этой работы был постоянный цейтнот. Хотя стресс в определенной степени и вызывал некоторое привыкание, как наркотик, прессинг времени затруднял проведение серьезных журналистских расследований. Недоукомплектованные смены и жесткий график сдачи материала к концу дня весьма поспособствовали тому, чтобы возможность длительное время сосредоточенно заниматься одним делом практически превратилась в непозволительную роскошь.