Кактус второй свежести - Дарья Донцова

Если звезда школы не пригласила тебя в детстве на свой день рождения, потому что у тебя старое немодное платье, то не стоит начинать дружить с бывшей одноклассницей, когда, став взрослой, ты покупаешь себе десятое бриллиантовое колье!

Соня повернулась ко мне:

– Твое мнение по данному вопросу?

– Люди меняются, – пробормотала я.

Волкова заявила:

– Согласна, но, как правило, в худшую сторону. Речь идет о Василисе Герасимовой, меня она презирала и демонстративно игнорировала. Тебя, кстати, тоже. Или ты забыла, как она морщилась, когда ты рядом оказывалась?

– Не помню этого, – удивилась я.

– Секрет хорошего отношения к людям кроется в твоей плохой памяти, – пробурчала Софья, – а я, если меня обидели, промолчу, но ничего не забываю. Несмотря на все былые оскорбления, Герасимова на юбилей нашей школы приглашена. Я ей даже позвонила!

– У нее было много приятелей, – улыбнулась я, – кто-нибудь ей непременно сообщил бы о мероприятии. Нельзя же прогнать женщину, которая пришла спустя много лет на встречу с одноклассниками без приглашения.

Софья подняла бровь.

– Почему? Элементарно. Организатором и спонсором торжественной части, концерта и банкета являюсь я. Приглашенные получают билеты, если у кого-то его нет, охрана выпроводит непрошеного гостя вон. – Волкова положила на стол конверт. – Вот твой. Не потеряй, там купон на беспроигрышную лотерею.

Я изобразила восторг:

– Беспроигрышная лотерея!

Соня усмехнулась:

– Ты так любишь подарки?

И тут у нее зазвонил мобильный. Софья схватила трубку.

– Говори! Сколько? Да никогда! Уже в машину сажусь! Эй, кто-нибудь, сюда!

– Что-то случилось? – осведомилась я. – Поезжай скорей, я заплачу за кофе.

Соня открыла сумку и вынула пудреницу.

– Ты считаешь меня нищей?

Я оторопела.

– Нет.

Волкова уставилась в зеркальце.

– Тогда почему решила за меня заплатить?

– Ну, – забормотала я, – ну… тебе что-то неприятное по телефону сообщили, ты спешишь. Официант не сразу придет, пока он счет принесет…

– Добрый день, госпожа Волкова, – произнес явно сотрудник ресторана, подбегая к нам. – Надеюсь, все в порядке?

– Нормально, – сухо ответила Соня.

– Ждем вас всегда с нетерпением и вашу подругу тоже, – сказал парень, потом он повернулся ко мне: – Разрешите вручить вам нашу скидочную карту?

– Михаил, остановитесь, – приказала Волкова, – у Дарьи денег куры не клюют. Она даже хотела заплатить за меня, решив, что мой кошелек пуст.

Мужик попятился назад. А Софья продолжала:

– Дарья, я всегда взвешиваю отношение человека ко мне. Поэтому вспомнила, что мы, нищие дети, в школьные годы держались вместе. Ты всегда хвалила мои дешевые заношенные вещи. Я помню и ценю это. Понимаю, ты лгала, что тебе нравятся мои обноски, хотела приободрить маленькую оборванку.

– У тебя была замечательная школьная форма, ее определенно сшили на заказ, – не выдержала я, – красивые обувь, ранец, очаровательная шубка!

– Боже, какая память, – закатила глаза Софья. – Признайся, тебя терзала зависть!

– Да нет, – возразила я, – свои вещи в шкафу висели.

– Свои вещи, только тебе купленные, – подчеркнула Волкова, – а меня одевали в подачки родителей Василисы Герасимовой, что их доченьке не нравилось, то мне отдавали! В этом ресторане мы с Антоном частые посетители. Раз в месяц нам на почту сбрасывают счет, наш управляющий его оплачивает. Ну, я пошла. Тебя подвезти? Такси вызвать?

– Спасибо, я сама за рулем, – ответила я.

– Ага! – обрадовалась Волкова. – Обиделась? Ты поняла теперь, как неприятно, когда тебя нищей считают? Да? Но я с тобой не раздружусь! Ты всегда меня в детстве хвалила! Ценю это и помню! А насчет того, что случилось… Я владею большим бизнесом, у меня каждый день то понос, то золотуха! Чао!

Софья помахала рукой и ушла. Я молча смотрела ей вслед. Я воспитывалась бабушкой Афанасией Константиновной, но называла ее Фасей. Денег у нас немного было, но во времена моего детства все школьники необъятной страны под названием СССР носили одинаковую форму. Кое-кому родители шили ее на заказ, но по стандарту. Коричневое платье с черным или белым фартуком должно было иметь юбку длиной до колена и небольшой воротничок, на который нашивали полоску белого кружева. Дети в массе своей выглядели одинаково. Ну да, у нас была разная обувь, пальто, шапки, варежки и куртки. И конечно, ребята обращали внимание на что-то необычное. Ну, например, на пенал, у которого в крышку вделана картинка с зайцем. Повернешь его, и косой подмигивает. Нас восхищали канцтовары из ГДР ^[1], несмотря на то что за ними приходилось отстоять длинную очередь в «Детском мире». Но ведь было за что мучиться несколько часов! Продавщица вручала покупателю ластики, которые пахли лучше конфет, ручку с окошком, в котором плавали разноцветные рыбки, ярко-красную линейку. Иногда попадались обертки для тетрадей, не бумажные, а из какого-то прозрачного материала, с картинками в уголках: цветы, котята, щенки. Канцтовары очень ценились, ими обменивались, их дарили на Новый год, на дни рождения. На одежду ни я, ни мои подруги внимания не обращали. У меня в качестве сменной обуви были голубые туфли, а у Насти розовые. Ну и что? Правда, порой мы приходили в восторг от чьей-то обновки. Оле Ворониной отец откуда-то привез шапочку с торчащими вверх небольшими ушками, чуть пониже были глаза, нос, рот. Все детали сделаны из пластмассы. Таким головным убором нынче никого не удивишь, а мы все бросились рассматривать замечательную шапку, расхвалили ее. Через неделю Виктория Фадеева заявилась точь-в-точь в такой же. Правда, глаза и нос имитировали пуговицы, но это оказалось даже лучше. У Вики мама была рукодельницей. Но таких родительниц тогда было большинство, и к Новому году все девочки превратились в мишек, зайчиков, собачек. А мальчишкам тогда вообще было все равно в чем ходить, их интересовали – перочинный ножик со множеством лезвий и приспособлений или настоящий футбольный мяч. Нас не баловали изобилием подарков, в классе не интересовались, кем и где работают родители учеников. Но у нас были свои герои. Когда девятиклассница Олеся стала мастером спорта по художественной гимнастике, в актовом зале устроили торжественное вручение ей нагрудного значка. Победы ребят на разных олимпиадах, соревнованиях, викторинах – все это являлось поводом для чествования. Учителя внимательно следили, чтобы в течение учебного года каждый ученик был отмечен. Я не отличалась талантами, но в начале ноября у нас традиционно стартовало чтение стихов об Октябрьской революции. И на протяжении четырех лет я всегда занимала третье место и получала грамоту. Сейчас мне понятно, что награды за стихи давались тем, кого больше не за что было хвалить. Вторым всегда был Миша Скокин, завзятый троечник, пятерка у него стояла только по труду. Мишаня быстрее и лучше всех делал табуретки. Кстати, сейчас он владеет сетью мебельных фабрик. А первой в конкурсе стихов объявляли Волкову. Мы с Мишаней радовались грамотам, а в еще больший восторг приходили от прилагаемого к ним мешочка с конфетами. А вот Софья не выказывала ни малейшего восторга. Мне было жаль Волкову. В школе не поощрялась травля кого-либо, над Сонечкой не издевались, с ней пытались дружить. Но трудно завязать дружбу с девочкой, которая постоянно и на все обижается, бежит жаловаться классной руководительнице: