Восточный ветер - Чингиз Абдуллаев

Он сидел в зале суда, наблюдая за подсудимым. Тот старался держатьсяиз последних сил, пытаясь не выдавать своего волнения. Иногда он проводил рукойпо лицу, словно отгоняя наваждение, будто не веря в то, что происходило с ним вэти дни, в этом зале. Подсудимый был уже не молод, под шестьдесят, но онвыглядел довольно неплохо для своего возраста. Несколько лет назад он дажесделал круговую подтяжку лица, убрал морщины. Он занимался теннисом и играл вгольф, вел здоровый образ жизни, раз в неделю голодал, пил натуральные соки.Одним словом, он следил за своим здоровьем, надеясь прожить как можно дольше.

Подсудимый, Петр Данилович Карташов, работал сотрудникомвнешнеторговой фирмы, занимавшейся поставками оружия за рубеж, и былполковником Главного Разведывательного Управления. Последние десять лет онработал на немецкую военную разведку — регулярно передавал ей секретнуюинформацию о своих коллегах и качественных параметрах поставляемого в разныестраны российского оружия. Соответствующие «гонорары» за предательство,переводились на его счета в Австрии и Швейцарии. Это позволяло ему вестироскошный образ жизни, приобрести небольшую квартиру в Ницце, ездить отдыхатьна модные курорты. Его непомерные траты привлекли внимание сначала налоговыхинспекторов, а затем и военной контрразведки.

Карташова арестовали полтора года назад. Он сразу во всемсознался и стал активно помогать следствию. Теперь, находясь на скамьеподсудимых, не потерявший прежней респектабельности, холеный и хорошо выбритый,бывший полковник иногда бросал растерянные взгляды в зал, словно пытаясь понять,как могла произойти с ним подобная метаморфоза. В зале находилась его молодаяжена. Она сидела в четвертом ряду и вымученно улыбалась мужу, когда их взглядывстречались. Ее беспокоило то, что все возможные счета Карташова были ужеизвестны сотрудникам военной прокуратуры. А оставшиеся счета, которые навернякабыли в памяти самого Петра Даниловича, никто, в том числе и она, не моглиузнать. И это беспокоило ее более других обстоятельств. В конце концов, ее мужмог получить достаточно длительный тюремный срок, а ей только тридцать лет. Иждать мужа в течение долгого времени, оставаясь без достойных средств ксуществованию, ей вовсе не хотелось.

И хотя роскошная шестикомнатная квартира на Пречистенке былазаписана на ее имя, а дачу и две машины он подарил ей еще в прошлом году, темне менее это были всего лишь средства для того, чтобы не умереть с голоду. Для«достойного» существования подобных средств было очень мало, даже если ейудастся сдавать и квартиру, и дачу. Нет, ее явно не устраивала ее дальнейшая жизньбез его зарубежных счетов.

Другой человек сидел в пятом ряду и внимательно наблюдал иза Карташовым, и за его супругой. Когда судьи наконец появились, выходя изсовещательной комнаты, последовало традиционное «Суд идет» и просьба подняться.Все встали. Судьи прошли на свои места и начали зачитывать приговор. Сидевший впятом ряду бывший полковник ФСБ Тимур Караев слушал его почти так жебесстрастно, как и военный прокурор, поддерживающий обвинение. Перечислив всепункты обвинения, судья наконец зачитал приговор. Четырнадцать лет лишениясвободы. И на лице подсудимого впервые мелькнуло выражение страха. Паническогостраха. Он вдруг ясно осознал, что никогда не выйдет из колонии. К тому времениему будет уже семьдесят три года и он будет никому не нужной развалиной.Карташов повернулся в сторону супруги и что-то пробормотал.

— Карташов, — бросилась к нему супруга, словнособираясь вытащить его из клетки, в которой он находился. Но приговор был ужеоглашен. Конвоиры уже готовились выводить его из клетки.

Муж в ответ лишь махнул рукой, словно отгоняя ее и своюпрежнюю жизнь.

Караев внимательно следил за поведением подсудимого и егосупруги. Разница в возрасте между супругами была почти в тридцать лет. Он сгрустью подумал, что подобные испытания супружеские пары редко выдерживают. Акогда разница в возрасте столь велика, требовать от молодой женщинысамоотречения почти невозможно. К тому же она была его третьей женой, а он былее вторым мужем. И хотя этот факт, сам по себе ничего не говорил, но онстановился особенно показательным на фоне прежней жизни молодой супруги ПетраКарташова, у которой было два супруга и один сожитель, убитый во времякриминальных разборок в бурные девяностые.

Когда Карташова наконец вывели из зала суда, супруга досталаносовой платочек и вытерла слезы. Она была явно расстроена, и не столькооглашенным приговором, сколько своим положением. Быстро выйдя из помещения, онанаправилась по коридору к выходу, доставая на ходу из свой сумочки мобильныйтелефон. Караев старался не отставать.

— Алло, Сережа, это я, — торопливо произнеслаженщина, — можешь себе представить. Ему дали четырнадцать лет. Да,четырнадцать. Я даже не представляю, что теперь буду делать. Нет, он так мнебольше ничего и не сказал. Понятия не имею. Нет, я не знаю. Конечно, я еще разс ним встречусь. Да, я все поняла. До свидания.

Караев усмехнулся. Супруга Карташова положила телефон всумочку и нервно оглянулась. Увидев Караева, который шел следом за ней, онанахмурилась, но ничего не сказала и бросилась к лестнице. Караев ее непреследовал. Он услышал все, что ему было нужно. И теперь мог вернуться идоложить о своих наблюдениях.