Бросок Аркана - Андрей Воронин Страница 43

– Что у вас тут, в штабе, говорят – мне до задницы. В каком кабинете он сидит?

– В тридцать пятом, на третьем этаже, от лестницы налево. А что?

– Надо зайти. Я ему пакет важный несу.

– Не-ет, к нему нельзя…

– Мне можно.

– Я могу пропустить вас только с разрешения дежурного по базе. Я должен доложить ему о вашем прибытии. Если у вас есть донесение, товарищ старший сержант, вас сразу же пропустят. Так по инструкции положено.

– Ты меня утомил.

– Товарищ старший сержант, предупреждаю – я вызову караул…

– По этому телефону, что ли? – Аркан ткнул пальцем в аппарат, стоявший на тумбочке, и в следующую секунду проделал с ним то же, что и с телефонами на КПП. – Этот уже работать не будет, так ты что, бегом побежишь за караулом? Или у тебя, младшой, еще один телефон под подушкой спрятан?

Кобзырев смотрел на пришельца во все глаза, и Аркану показалось вдруг, что этот мальчишка в своей любви к уставам и службе может пойти на что угодно. И впрямь – в следующую секунду дежурный по штабу бросился к автомату Аркана, который тот небрежно бросил на подоконник, приступая к трапезе. Наверное, еще мгновение – и Аркану под дулом автомата пришлось бы познакомиться и с начальником караула, и с "губой", а в перспективе и с трибуналом, и с "дизелем", если не с гражданской зоной.

Но все же справиться с Арканом, опередить его у Кобзырева шансов не было никаких. Четко уловив момент, когда бедняга дежурный дернулся к подоконнику, Аркан сильно, от души, пробил ему ребром ноги в бок. Отлетая к стенке, Кобзырев другим боком сильно ударился о спинку железной кровати и сполз по спинке на пол почти без сознания. Ударом кулака по темени, так называемым молотом, Аркан отправил дежурного по штабу в глубокую и продолжительную отключку.

– Надеюсь, не сдохнешь, – сплюнул Аркан, поправляя выбившуюся из-под ремня хэбэшку.

В следующую секунду он сам себе удивился – откуда в нем столько жестокости? Конечно, он никогда не отличался слабостью характера, никогда не любил распускать нюни, даже на тренировках по рукопашному бою обучая своих сослуживцев бить в полную силу, целясь в жизненно важные органы, – только так можно было выработать реакцию на блокировку, только так можно было привыкнуть к боли, научиться превозмогать ее. Но чтобы вот так, до бессознательного состояния избивать своего же брата-солдата, притом почти беззащитного… Такого раньше он за собой не замечал.

Однако Аркан отогнал от себя эти мысли.

"Многого раньше за мной не водилось. Раньше и ребята из моего взвода живы были, и офицеры своих не сдавали", – возразил он самому себе и, перешагнув через неподвижное тело Кобзырева, вышел из дежурки.

Анатолий держался уже из последних сил. После скромного подкрепления припасами младшего сержанта Аркана неумолимо тянуло в сон, а голова будто наполнилась ватой, которая приглушала окружающие звуки и заставляла мысли ворочаться медленно и лениво.

Но расслабляться было нельзя. Дело, ради которого прошел он весь свой трудный путь, еще требовало своего завершения, и Аркан, прикрыв за собой дверь дежурки, быстро побежал по лестнице на третий этаж штабного здания, к комнате номер тридцать пять, по пути подбадривающе улыбнувшись ничего так и не услышавшему снизу часовому, честно стоявшему на посту у знамени части…

* * *

– Разрешите, товарищ полковник? – Аркан толкнул дверь кабинета и сразу же вошел, не дожидаясь ответа. В большой комнате, почти всю площадь которой занимали огромный стол для совещаний и столь же необъятных размеров сейф, сидели двое.

На том из них, что выглядел постарше, посолиднее, была камуфляжная форма со старательно прикрепленными к ней полковничьими звездами.

Аркан решил, что это и есть начальник штаба полковник Игнатенко, потому что кроме офицера в кабинете находился только парень совсем цивильного вида – в джинсах, ковбойке, кожаной куртке. Рядом с парнем на полу стояла нейлоновая сумка неимоверных размеров, в которой, казалось, мог бы спрятаться взрослый человек. Впрочем, присмотревшись повнимательнее, Толик отметил хорошо развитые плечи парня, распиравшие куртку, мускулистые сильные руки, выглядывавшие из закатанных рукавов, характерное огрубение косточек пальцев на его кулаках – явные признаки того, что молодой человек был знаком со спортом и в частности – с боевыми единоборствами.

Появление Аркана в кабинете оказалось столь неожиданным для полковника, что несколько мгновений он не находил слов, чтобы выразить свое возмущение. Наконец Игнатенко прорвало:

– Эт-то что такое? Кто вам разрешил вваливаться без разрешения, товарищ сержант? И что за вид у вас? Вы что тут, совсем обнаглели? Ты как вообще стоишь, когда с тобой полковник разговаривает? Из какого подразделения? Кто твой командир? Я тебя научу, как…

– Разрешите доложить? Старший сержант Арканов, отдельный батальон специального назначения, прямое подчинение командованию группировки, командир моего взвода – лейтенант Сергеев, товарищ полковник, – четко, будто не заметив ярости Игнатенко, доложил Анатолий, уверенно глядя полковнику прямо в глаза. – Мне надо с вами поговорить.

– Да ты… – совершенно выведенный из себя наглостью сержанта, полковник медленно начал подниматься из-за стола, готовый разорвать наглеца или по меньшей мере сгноить его на гауптвахте.

Внезапно вспомнив, что в комнате он не один, Игнатенко попытался взять себя в руки и приветливо улыбнулся гостю, парню в кожаной куртке:

– Ну, вы видите, как распустила солдат эта демократия? Вы видите, что они себе сейчас позволяют? Никакой дисциплины теперь нет! Никакой субординации! Извините, товарищ корреспондент, сейчас я разберусь с этим воином, и мы продолжим разговор.

Между тем Самойленко (а гостем был именно он) с интересом рассматривал вошедшего. Верзила-сержант имел такой вид, словно только-только вышел из боя – грязный, запыленный, с закопченным пороховыми газами лицом, в кроссовках, с автоматом в руках и рюкзаком за спиной.

Николай будто снова окунулся в молодость – в те времена, когда он сам точно в таком же виде прочесывал со своим взводом кишлаки там, "за речкой", рискуя каждую секунду нарваться на автоматную очередь из-за дувала или "поймать" мину колесами бронетранспортера. Этот старший сержант, ворвавшийся в кабинет, будто прошел сквозь время, появившись здесь оттуда, из его молодости, спустя столько лет. Вот только форма за эти годы чуть-чуть изменилась да рюкзаки в те времена были другими.

Даже неопытный человек понял бы, наверное, что Арканов прибежал в штаб не из чистой и относительно комфортабельной казармы. Ясно было, что парень вырвался из какой-то очень крутой заварушки, и Самойленко почувствовал, как вздрогнуло, заворочалось в его душе проснувшееся профессиональное репортерское любопытство, уже почти убаюканное бесконечным нагромождением сказочек про мирную и неинтересную жизнь здесь – сказочек, которые рассказывал полковник Игнатенко.