Ударный рефлекс - Сергей Зверев Страница 15

Пропали двое людей, причем среди бела дня. Произошло это не в театре военных действий, не в заоблачном высокогорье и не в дремучем лесу, а в довольно большом курортном городе, в котором не ведутся военные действия и никаких природных катаклизмов тоже не наблюдается. Мобильные телефоны пропавших не отвечают, дома они не ночуют, в местах обычного скопления людей их тоже нет.

Что делать? В подобных случаях первая мысль – обратиться в милицию, а также в больницы, водные станции, в диспетчерские служб спасения и в морги. Именно так Илья Корнилов и решил поступить.

Усевшись за кухонным столом, он пробежал глазами заготовленный список и принялся методично обзванивать все номера.

Диспетчер станции спасения на водах сообщил, что за последние два недели утопленников не было, море спокойное, штормов не предвидится, а потому никаких происшествий не было. В справочной горбольницы Илье ответили, что Ковалев Дмитрий Валерьевич и Ковалева Оксана Валерьевна в журналах поступления больных за истекшую неделю не значатся.

Такие же ответы – «не поступали, не зафиксированы, не видели» – Илья услышал везде, куда ни обращался. Последним пунктом в списке Корнилова стояла милиция.

Составив заявление и отрепетировав ответ на случай «отказухи», Илья отправился в милицию. Правда, не в ГОВД, а в ближайший «опорный пункт». Так, во всяком случае, полагалось по закону; ведь обращаться в правоохранительные органы следует по месту временной регистрации.

Даже беглого взгляда на местных милиционеров было достаточно, чтобы понять: никто поисками пропавших заниматься не будет. Ялтинские менты – с лоснящимися лицами, заплывающие жирком, отупевшие от легких курортных денег, – даже не выслушали заявителя. Мол, наверное, загуляла ваша девушка, подождите два дня, а лучше пять, может, сама объявится.

– А ее брат-инвалид? – с металлом в голосе уточнил Корнилов. – Тоже, по-вашему, загулял?

Уточнив фамилию, дежурный принялся куда-то названивать.

– Гражданина с фамилией Ковалев правоохранительные органы Большой Ялты не зафиксировали, – бросил мент и отвернулся, давая понять, что разговор завершен.

Выхода не было: оставалось искать Оксану и Диму собственными силами...

* * *

В каждом городе есть люди, обожающие шляться по отделениям милиции, прокуратурам и прочим присутственным местам. Они донимают дежурных заявлениями, добровольными свидетельствами, предложениями о помощи и подробными, витиевато написанными кляузами. Как правило, это старики-пенсионеры, в свое время служившие в МВД или в лагерной охране.

Михаил Андреевич Никаноров как раз и принадлежал к подобной категории людей. Прослужив половину жизни контролером на зоне и выйдя на пенсию, он перебрался в Ялту – заслуженно отдыхать и спокойно доживать старость. Но уже спустя несколько месяцев неожиданно для себя ощутил: жизнь на знаменитом курорте вовсе не такая, каковой должна быть. А должна она была быть, по мнению Никанорова, такой, как в исправительно-трудовом учреждении: никакой самодеятельности, прием пищи по расписанию, на прогулку только строем, по выходным дням – просмотр телепрограмм, рекомендованных администрацией лагеря... Ну, и немного свободного времени для тех, кто ничего не нарушил.

За несколько месяцев пенсионер Никаноров превратился в бич и ужас соседей. Недремлющее око отставного вертухая подмечало абсолютно все: квартирных хозяев, не зарегистрировавших доходы в налоговой; бабушек-пенсионерок, торгующих по вечерам винами без акцизных марок; частных таксистов, неправильно паркующих на ночь машины; детишек, преступно играющих в футбол на газонах... Он сигнализировал в милицию о том, что начальник ЖЭКа купил свой диплом о высшем образовании через Интернет, что хозяин кафе напротив подмешивает в разливное пиво для увеличения пены стиральный порошок «Дося», что бабушка жены соседа с первого этажа во время войны проживала на оккупированной территории и наверняка сотрудничала с немцами...