Риск - это наша работа - Сергей Самаров

Карандаш сердито стучит по карте.

– Они обязательно выйдут. Обязательно!

Лампочка в комнатке изжелта-тусклая, а подполковник Разин светится мрачным довольством, когда параллельно карандашу поднимает указательный палец восклицательным знаком, словно грозит им кому-то неведомому, и своих подчиненных привлекая к вниманию. На руках у подполковника тонкие велосипедные перчатки – закрывают только кисть, и сами пальцы оставляют свободными, в том числе и для угроз. И при работе хоть с карандашом, хоть с оружием это удобно.

На столе перед подполковником лежит матово-потертая на сгибах ламинированная карта. На карте – «АПС» [1]в жесткой пластмассовой кобуре, рядом с пистолетом – чай в коричневой керамической полулитровой кружке, под кружкой – блюдечко с трещиной по цветочку. Блюдечко – чтобы карту не портить. Не сервиз, но все-таки аккуратно, и соответствует боевому нестабильному быту мобильной группы. Подполковник только что кружку поставил. Чай парит крутым кипятком на прохладном воздухе. И лишний раз подчеркивает, что осень пришла быстрая и холодная, без дождей. Сразу в заморозки людей окунула, как в прорубь. Выходишь утром за дверь, и под ногами мерзло хрустит, ломаясь, только что облетевшая листва.

– Дзагоев никогда не упустит возможность полакомиться таким куском. Из этого вся его жизнь состоит. Однако неприятность в том, что место слишком хорошо просматривается – каждый подход на виду, и мы не знаем, кто из жителей села на него работает, хотя видим по результату – работают. А у нас там, к сожалению, никого…

– Попроси Парамошу, он тебе за сутки пятерых стукачих найдет… – даже не улыбнулся тяжелым взглядом стабильно суровый майор Паутов. Голос у него по весу взгляду уступает мало. Словно в пустое ведро говорит. – Только, Саша, учти – алименты за него сам платить будешь, поскольку с Парамоши спрос малый – команду выполнял.

– Естественно, из «черной кассы» батальона, как официально признанные за общественно полезные деяния… – добавил капитан Ростовцев.

У Ростовцева на руках полные перчатки, хотя и такие же тонкие, как у командира, и только на указательном пальце правой руки сам палец голый – чтобы лучше чувствовать спусковой крючок. Такие перчатки менее удобны для боя, но это необходимость – прикрывают экзему. И потому капитан их снимает только на ночь.

Старший лейтенант Парамонов тихо дремал, сидя на корточках, прислонившись плечом к стене, и, не открыв полностью глаза, захотел вскочить, услышав сквозь дрему, что говорят о нем. Но ноги от неудобного сидения затекли, и он пошатнулся, чуть не упал, вызвав общий смех и разрядив деловую напряженную обстановку.

Лицо у Парамоши не сказать чтобы слишком странное, но несколько непривычное. Деревенского Иванушку-дурачка напоминает, заблудившегося среди стада родных коров. И никто не подумает, что у этого парня два высших образования – недавно, в дополнение к военному училищу, заочно университет осилил. Говорить он любит много, пусть и не всегда поймешь о чем, а вот что всех очень удивляет – почему Парамошу, при его внешности, женщины любят, как кошки валериану… В пять минут договаривается. И за двадцать семь лет жизни трех жен на бегу сменил.

– Если его дервишем нарядить… Там его примут… – Разин не улыбается, когда другие смеются. По крайней мере, лицом. Только в глазах золотые искорки проскальзывают. Но тухнут быстро. – Вернемся к действу! Предложения?

Смех стих, хотя улыбки так быстро не спрятать.

– Вы сами, товарищ подполковник, сказали… Нарядить… – единственный из всех, высказался Парамоша. – Маскарад!

– Ну? – Разин поднял над картой взгляд вместе с бровями. В одной фразе вопросов больше, чем это позволяет сделать орфография.

– Неужто, господа мужики, мы все настолько дураками выглядим, что даже за врачей не прокатим? Да еще за ненашенских…

«Господа мужики» вошло в речь старшего лейтенанта вместо «господа офицеры», когда по поводу последнего обращения некий высокопоставленный генерал из Генштаба, услышав это, сделал Парамоше замечание: «В Российской армии уже почти восемьдесят лет существует обращение „товарищ“! Это прекрасное слово не нуждается в корректировке младших чинов…» Парамоша понял, корректировать не стал, не стал даже рассуждать о том, сколько лет существовало в Российской армии обращение «господа офицеры», потому что не уверен был в математических способностях генерала. И не спросил, какую корректировку предлагают старшие армейские чины – «господа генералы»? И заменил в своем лексиконе выражение «господа офицеры» на всем доступное и не имеющее возражений – «господа мужики».

– А если кто-то не согласен, чтобы его «мужиком» звали, пусть хоть «голубым» зовется, хоть импотентом… – сказал, правда, чуть погодя, когда генеральский след остыть успел.

И генералы сыты, и офицеры целы…

Сейчас «господа мужики» возражений не вызвало. В опасных точках генерала редко встретишь.

– Смотри-ка… – Паутов удивлен. – Парамоша у нас и во сне слышать может, о чем мы рассуждаем.

Старший лейтенант не спал уже больше суток. Прошлой ночью опять с местным снайпером ходил на «охоту». Нужную цель показывал – чеченского снайпера. Третий заход был. И опять неудачный. Цель не появилась. И если раньше днем мог отоспаться, в последний раз не удалось. В «зачистке» участвовал. Потому и в полудреме.

Разин вдумывается в предложение старлея. Рассуждает медленно, мысли на вес прикидывая. Так камень в руке подбрасывают и думают, как далеко такой можно бросить.

– Ну, ладно… Рану ты, предположим, обработать сможешь, если к тебе боевик обратится… А если к тебе бабка восьмидесятилетняя завалит с геморроем… Что ты ей посоветуешь?

– Старика найти! Боевого, как петух… – ни минуты не сомневается Парамоша.

– Резонно. Это, говорят, лечит… Все болячки… – Паутов встал и отхлебнул чай из командирской кружки.

– Не наглей, – Разин отобрал кружку и сам сделал несколько маленьких глотков, глядя при этом напряженно в карту.

– Вот от такого чая у тебя сердце и болит, – не остался в долгу майор. – Даже в зоне чефир по кругу пускают. А ты его от жадности единолично потребляешь.

– Маскарад… – повторил подполковник и осмотрел всех своих офицеров.

Их девять человек вместе с ним. Отдельная мобильная офицерская группа бойцов спецназа ГРУ.

– Наверное, Парамоша прав. Я не вижу иного варианта. Не зная, откуда Дзагоев появится, мы никак не сможем его определить. Разбредемся по тропам – собраться не успеем. Рядом сядем – он носа из норы не высунет. Только одно и остается…