Жизнь после смерти - Александр Белов

Свалка была нелегальной. Но это никак не сказывалось на ееразмерах. Она была широка и безбрежна, как море. Ближний край ее дымился. Делаявоздух малопригодным для дыхания. Но Федя привык. Он жил на свалке уже непервый год. Правда, "такого" тут он еще никогда не видел. Присев накорточки между кучами мусора, он с интересом разглядывал посланцев земнойцивилизации…

По разбитой мусоровозами грязной колее медленно полз"Мерседес". Черный. Блестящий, нездешний… Воплощение жизненногоуспеха. Водитель не спешил, видимо, не хотел напороться на гвоздь или кое-чтопохуже.

У края свалки. Затянутого дымом пожара. Машина остановилась.Из нее вылезли трое мужчин. Они были подстать своему автомобилю – массивные,солидные, в черных костюмах. Один из них, рыжий, что плохо вязалось с цветомего костюма. Был за старшего. Обрывки его фраз едва долетали до Феди.

Повинуясь его командам. Двое других – блондин и брюнет –открыли багажник и достали оттуда большой черный пластиковый мешок. При видемешка Федя затаил дыхание. Блондин с брюнетом, увязая по щиколотку в грязи,понесли мешок в сторону надвигающегося огня.

Далеко они не ушли, остановились возле горы отходов срыбного комбината. Здесь они бросили мешок; и принялись усиленножестикулировать. Федя догадался, что рыжий заставлял их тащить мешок дальше, аони ему доказывали, что и так, мол, сойдет. Все равно сгорит.

Потом рыжий плюнул и что-то приказал. Блондин вернулся кмашине, взял из багажника большую двадцатилитровую канистру и вернулся коставленному мешку. Он принялся щедро поливать мешок и все вокруг него изканистры. Опустошив емкость, он бросил ее тут же и бегом направился к"Мерседесу".

Тем временем брюнет так же подошел к машине и досталоткуда-то из-под заднего сиденья автомат. Он направился было к мешку, но тутрыжий замахал руками. Из-за поворота показал ась целая колонна грузовиков состроительным мусором. Все трое амбалов прыгнули в свою машину, и она медленнодвинулась по ухабам и колдобинам к дальнему выезду со свалки.

Федя, лавируя между горами мусора, бросился впротивоположном направлении.· он торопился к друзьям поделиться новостью.Степаныча и Витька он нашел за привычным делом. Оба сидели на прогретыхвесенним солнцем бетонных блоках, пили водку из пластмассовых стаканчиков изакусывали маринованными огурчиками из банки. Рядом лежала полотняная сумка спродуктами. Между ними, как поставленный на попа снаряд, стояла початая бутылка"3авалинки". Завидев Федю, Витек ощерился:

– Ну вот, Степаныч, а ты говорил много будет.

– Ты что такой взъерошенный? – проигнорировав замечаниеколлеги, обратился Степаныч к Феде.

Тот еле отдышался. Его ослабленный алкоголем организмсовершенно отвык от нагрузок.

– Там это, как его… сейчас на дальний конец мужики на"мерине" приезжали… – сообщил он, с трудом выпихивая слова изо рта.

– А ты откуда знаешь, что на мерине? Щупал, что ли? – заржалВитек.

– Да не на лошади, а на "мерседесе"! Мужикисолидные, в костюмах.

– К тебе, что ли? Не иначе как от президента за советом, –не унимался Витек.

Но Федя не обратил внимания на его шпильки. Он поскребтрехдневную щетину на скуле и уставился на бутылку водки. "С бодуна мужикмается…" – понял Степаныч. Он неторопливо достал из сумки еще одинпластмассовый стаканчик, налил почти до краев и протянул Феде.

– Выпей, расслабься.

Тот вытянул весь стакан, не поморщившись, и замер сзакрытыми глазами. Словно заснул.

– Ты чего? – испугался Белов.

– Ща, подожди, – Федя как будто прислушивался к чему-то`внутри себя.

Собутыльники смотрели на него с пониманием. А Федя сталменяться буквально на глазах.