Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2 - Александр Бушков

Красивая стюардесса, эффектная кареглазая брюнетка в синей униформе с золотой птичкой справа на груди и еще какой-то .эмблемой слева, в лихо сбитой набок пилоточке, одаривала. каждого выходящего пассажира ослепительной якобы искренней улыбкой, отработанной настолько, что ее можно было штангенциркулем измерять - и результат всякий раз оказывался бы одинаковым. Мазур этих бедолажек всегда легонько жалел - от этих неисчислимых улыбок у них должны были образоваться невидимые мозоли на смазливых личиках.

Судя по внешности - гачупино, то есть потомок чистокровных испанцев. А может быть, итальянцев - здесь третью сотню лет имело место прямо-таки вавилонское смешение народов. Когда настала очередь Мазура, он получил свою отработанную улыбку, вежливо кивнул красотке и неторопливо стал спускаться по трапу на суверенную территорию Республики Санта-Кроче, где никогда не рассчитывал побывать второй раз, да вот поди ж ты, судьба частенько оборачивается причудливо. Ну, сейчас имелся жирный плюс: в отличие от некоторых прошлых командировок, здесь он не натворил ничего такого, чтобы считаться персоной нон грата и вызвать нехороший интерес со стороны местных спецслужб. Все обстояло - что случалось редко - совсем наоборот...

Внимания он не привлек ни малейшего - самый обычный на вид сеньор с изрядной сединой на висках. Легкий светло-серый костюм, белая рубашка, чуть консервативный светло-синий галстук. И на левом лацкане пиджака - фрачник, миниатюрная копия ордена «Санта-Роса» с мечами, заменявшая здесь орденские ленточки.

Сам он, будь его воля, ни за что не нацепил бы эту побрякушку - глупым выпендрежем на сей счет переболел очень давно, чуть ли не сорок лет назад. Но что поделать, если именно такое указание он получил в числе других инструкций от «торпедного аппарата» ^[1]...

Комфортабельные автобусы с кондиционерами уже ждали. Поездка к аэровокзалу из синего стекла и блестящих металлических полос не заняла и двух минут. Новый был вокзал, не в пример роскошнее старого, которым Мазур проходил в прошлую командировку.

Поток пассажиров вливался в четыре широких, настежь распахнутых стеклянных двери. Как и предписывала инструкция, Мазур выбрал крайнюю правую. По обе стороны дверей длинной цепочкой стояли люди с надписями на картонных и бумажных табличках - фамилии, какие-то аббревиатуры, а когда и полные названия непонятных ему контор - написанные по-испански и оттого представавшие китайской грамотой. Очень быстро, сделав пять-шесть шагов, он издали натолкнулся взглядом на белую картонную табличку с аккуратно выведенными черным фломастером большими, с добрую ладонь высотой, буквами «MAZUR» Самое забавное, что очень многие могли это принять вовсе не за фамилию, а за аббревиатуру названия какой-нибудь фирмы - их здесь столько, местных и иностранных, что знать все решительно невозможно.

А главное, пониже надписи красовалась - вполовину меньше букв - циферка 8. Условный знак, означавший, что все в порядке и встречает его именно тот, кому надлежит. Не окажись на табличке циферки, надлежало с безразличным видом пройти мимо и позвонить из ближайшего телефона-автомата на впечатавшийся в память номер мобильника. Страховавшие его на случай непредвиденных случайностей люди сидели сейчас в машине у главного входа в аэровокзал, так что все обошлось бы в лучшем виде.

Теперь, приближаясь неспешным шагом делового человека, можно было уделить внимание с видом величайшего терпения державшей табличку - она этого вполне заслуживала. Не табличка, конечно, а молодая женщина лет двадцати пяти, с коротко, лишь чуть пониже ушей подстриженными светлыми волосами и синими глазами. Красивая. Больше того - эффектная, в белоснежной кружевной блузочке и сиреневом деловом костюме (правда, юбочка была коротенькая, согласно моде).

Остановившись перед ней, Мазур сказал по-английски (хозяева должны быть в курсе, что испанского гость не знает):

- У вас на табличке моя фамилия...

- Я видела ваш фотографический снимок, - к некоторому его удивлению, ответила девушка по-русски. - Сеньор адмирал Мазур? Я - Исабель фон Рейнвальд, ваш гид, секретарь... в общем, мне приказано оказывать вам любое и всяческое содействие.

Интересно, подумал Мазур. Судя по фамилии, никак не из русских эмигрантов, коих здесь после гражданской осело немало. А, впрочем, это ни о чем еще не говорит: за немца могли, скажем, выйти ее мама или бабушка. Но гораздо интереснее оговорочка «п р и к а з а н о». Не поручено, а именно приказано, изволите ли видеть. Многозначительная оговорочка, о таком его «торпедный аппарат» не предупреждал - ну, явно и сам не знал, кто именно будет встречать...

- У вас есть багаж?

— Только это, - сказал Мазур, чуть приподняв черный кейс. - Я старый путешественник, к тому же меня предупредили, что всем необходимым обеспечат на месте.

Она понятливо кивнула:

- Да, ваши люди обо всем уже позаботились... Пойдемте в машину?

Она говорила по-русски довольно хорошо (хотя иногда и чуточку забавно складывала фразы) - но выдать себя за русскую в России вряд ли смогла бы.

- Вы долетели благожелательно? - спросила Исабель, когда они были уже у самого выхода.

- Вполне благожелательно, - кивнул Мазур и глазом не моргнув.

Ее каблучки целеустремленно цокали по ступенькам. Выглядела она энергичной, спортивной девочкой - но и весьма женственной. Мазур отметил, что висящая на левом плече сумочка из коричневой кожи чуточку великовата для обычной дамской крохотульки. Деловые девушки такие именно сумки и носят.

- Прошу сюда, сеньор адмирал. Вот наша машина.

Они подошли к неброскому серому «Мерседесу» вполне умеренных размеров - и водитель уже держал распахнутой заднюю дверцу. На взгляд Мазура, он был чересчур крепко сбит для обычного шофера -- под его легким пиджаком опытный глаз легко усматривал кобуру. Ну, ничего удивительного, учитывая ее многозначительную оговорку. Да и ничего странного нет в том, что оказание гостеприимства возложили на людей в невидимых миру погонах...

- Инструкции мне даны простые, - сказала Исабель, когда машина тронулась. - Отвезти вас в гостиницу и помочь устроиться. Дальнейшее зависит от ваших пожеланий. Быть может, вы хотите вперед гостиницы куда-нибудь заехать?

- Нет, что вы, - сказал Мазур, невольно отметив, что ее юбочка, когда она уселась, стала чисто символической. - Мне совершенно некуда ехать, я здесь чужой...

- Но вы ведь у нас бывали? - уверенно спросила она, глядя на фрачник.

- Один раз, - сказал Мазур. - И то двадцать один год назад... Исабель, вы работаете в министерстве иностранных дел?